Такой парадиз
Гродская Елена Евгеньевна родилась и живет в Москве. Поэт, эссеист. Закончила филологический факультет МГУ, кандидат филологических наук (диссертация на тему “Автобиографический герой Аполлона Григорьева”). Стихи публиковались в Сети на сайте “Литературный арьергард”. Автор ряда статей о современной поэзии; печаталась в журналах “Знамя”, “Октябрь”, на сайте “Русского журнала”. В “Новом мире” публикуется впервые.
* *
*
Он ждал не меня, а кого-то другого.
В его представлении то была я.
Была, как суровая нитка, сурова.
Полезная, как на деревне корова.
Открытая, как рыбакам полынья.
Под снегом был лед, я спешила на встречу,
скользя, чуть не падая, — то была я.
Стояли спина и понурые плечи.
Старались и звезды, и ветер, и вечер.
Белела луна, как в воде простыня.
Я шла переулком, скользя и ругая
и ветер, и вечер, и звезды с луной.
К нему подходила не я, а другая —
случайная, чаемая, дорогая.
Мне кажется, он не встречался со мной.
* *
*
не виновать виноватого
не набивай его ватою
не делай из него чучело
за неимением лучшего —
прими его такого хорошего
всеми на свете брошенного
не надо виноватого виноватить
а то его потом не отвадить
он появится в страшных снах
притчей будет у всех на устах
выпусти его из виду
и прости ему обиду
Мох
Хвойный воздух, мягкий мох.
До реки — рукой подать.
Хорошо придумал Бог,
чтобы это все создать.
Солнце прячется пока.
Дождик мелко моросит.
Улетучилась тоска.
В небе радуга висит.
Мягкий мох, премудрый Бог.
Щелыковский чуткий лес.
Сорвала в траве цветок,
на него жучок залез.
Перед Пасхой
Кулич румяный, с корочкой.
А день отчасти облачный,
а день отчасти солнечный —
сужу по небесам.
Гуляют дети с мамами,
послушные, упрямые,
носы в шарфы упрятали.
Малыш кричит: “Я сам!”
Мы сами люди разные —
и чистые, и грязные,
спокойные и страстные —
все в очередь — святить.
Кулич несем со свечкою,
ванилью пахнет, вечностью.
А я стою беспечная —
на всех должно хватить.
Воды, благословения,
мольбы, благоговения.
У Божьего творения
забота есть одна —
подольше жить, не мучиться
и радоваться случаю.
Да, Господи, я слушаю.
Пасхальный храм. Весна.
Дятел
По дереву дятел стучал.
Под деревом я стояла.
Во мне стояла печаль.
На небе солнце сияло.
Ползли по пню муравьи.
Приникла я к дереву ухом.
Дятел стучал от любви
к жучкам, червячкам и мухам.
Падал лист сверху вниз.
Вот такой парадиз.
Элегия
Чирикает птица, береза растет —
и травы, и травы, и травы.
Душе постепенно уходят в зачет
утраты, утраты, утраты.
Она оперится, как птица в лесу,
курлычет, зовет, крылышкует,
опомнится ночью в четвертом часу
и вспомнит, как горе шинкуют,
и квасят, и перчат. А горе горчит,
чернит и глаза и одежду.
Из вазы отчаянно роза торчит.
И эхом: ты где же ты где же
Памяти Всеволода Некрасова
Вот Некрасова нету
Поэта нету