Заголовок рассказа задает определенную многозначность — на самом деле в нем идет речь о собаках женщины по имени Ада, хотя сначала создается впечатление, что в рассказе действуют какие-то дьявольские псы. Впрочем, главная героиня вполне оправдывает свое имя — она не знает ни страха, ни любви, ни жалости, все ее существование выстроено вокруг любви к порядку и своеобразной практичности. В детстве девочка испытывает удовольствие от насилия, однако со временем и это проходит, остаются лишь какие-то животные инстинкты да упомянутая выше страсть к порядку. В сущности — и это подчеркивается реакцией на героиню других персонажей — у Ады нет души: «Никогда Ада не ощущала рядом с собой присутствие какой-либо высшей силы, она была прирожденной, можно сказать, гениальной атеисткой. <…> В те времена никто не верил в Бога, а кто верил — скрывал. Но Аде были чужды любые идеалы, в том числе и коммунистические, и обычные нравственные». Возможно, эта особенность явилась следствием того, что бабка Ады отправила на тот свет своего мужа и никогда не испытывала по этому поводу никакого раскаяния. Более того, в рассказе подробно описываются планы самой Ады по избавлению от мешающего ей супруга, и участие в разработке этих планов принимают все три поколения семьи. Интересно, однако, что безусловным злом у Некрасовой оказывается простое отсутствие блага и полная бесчувственность к идеалам истины, добра и красоты. Здесь Некрасова доводит до предела свою концепцию человека — именно в образе Ады равнодушие и жажда наживы находят свое крайнее выражение.
Три собаки — это как бы три испытания, посылаемые судьбой героине, чтобы дать ей возможность обрести свою человеческую сущность. Первую — сбитую машиной — она убила в детстве как бы из жалости. Вторая стала своеобразным «козлом отпущения», заменив собой мужа Ады. С третьей собакой — породистой борзой по имени Шарль — у Ады складываются поначалу почти человеческие отношения: «Время от времени Ада видела Шарля во сне, и тогда они всласть беседовали по-настоящему. <…> Затрагивали и философские вопросы, и даже что-то про Бога… причем инициатором всегда был Шарль, Аду эти темы не трогали, она поддерживала беседу из вежливости». В результате собака в этом рассказе оказывается ббольшим человеком, чем главная героиня: фактически привязавшийся к своей хозяйке Шарль делает попытку спасти душу Ады, но терпит неудачу — возможно, что как раз в силу полного отсутствия этой самой души. Интересно также, что священник опознает в Аде бесовскую силу: «Однажды возвращаясь с прогулки, уже наяву, Ада и Шарль повстречали молодого священника. Мельком взглянув на Аду, священник вдруг вскрикнул „Изыди! ”, трижды перекрестился и быстро пошел, почти побежал прочь, на ходу бормоча молитву». Кульминацией рассказа становится момент ложного прозрения — Ада принимает за конец света освещение, созданное во время съемок фильма, и в первое мгновение пугается и раскаивается: «У Ады Ивановны задрожали колени. Так вот он, конец света… Господи! Ноги подкосились, она упала в мокрую траву и стала неистово креститься. Господи помилуй, Господи прости! В этот страшный миг Ада вспомнила все и за все молила ее простить…» Но раскаяние это порождено исключительно страхом, и потому, когда причина зарева объясняется, Ада приходит в ярость и жестоко убивает свою третью собаку. И вот этот завершающий порыв жестокости, мотивированный в рассказе Некрасовой исключительно эмоционально, чем-то напоминает безошибочно выстроенную экспрессионистическую основу некоторых рассказов Андреева.