При всех раскаленных клеймах, выжженных временами, когда просто оставаться «хорошим» человеком и то требовало порой самоубийственного усилия, Твардовский своей душевной работой все-таки оправдывает — если не эпоху, то само «звание человека», как бы пафосно это ни звучало.
Здесь, наверное, нужно говорить о самовоспитании, о самовзращивании — не только «Нового мира» как сада, как колхозной делянки, но и себя — как могучего окультуренного дичка, тянущегося к солнцу недостижимого правильного.
«Для Твардовского — был характерен постоянный духовный рост, стремление соотносить развитие своей страны с общим движением мировой культуры и ясное осознание взаимозависимости исторических процессов, происходящих в СССР и за рубежом. Без этого невозможно понять, на наш взгляд, его качественное отличие от многочисленной генерации советских крестьянских по происхождению поэтов (и многих прозаиков), всегда страдавших, как и большинство партийной элиты, агрессивным и закостенелым антизападническим провинциализмом. <…> Широкий кругозор редактора „Нового мира”, его открытость и способность к диалогу были близки интеллектуальности в западном смысле, и в этом плане он, пожалуй, как никто другой из советских литераторов, соответствовал роли полпреда СССР в Европейском сообществе писателей (КОМЭС), вице-президентом которого в краткий период его существования — 1963 — 1969 гг. — он являлся» [15] .
Мечтал написать роман «Пан Твардовский» — об отце. Так и не написал.
«Недаром же мне порой кажутся такими чуждыми и безжизненными все эти объявления завтрашнего дня, будто бы желанного людям. А люди желают малого — в сегодняшнем дне, не важно, как наименованном, своего небольшого счастья, покоя, уверенности» [16] .
Невольно вспоминаются знаменитые слова другого классика ХХ века: «Потребовалось немало времени, чтобы он выговорил это, и потребовалась вся его жизнь, чтобы он понял это» [17] . Почему при разговоре о судьбе Твардовского мне на ум то и дело приходят суровые и одинокие герои Уоррена и Хемингуэя? Не знаю. Наверное, потому, что волки-одиночки, хитростью и отвагой противостоящие разрушительному «общему потоку», водятся везде — и везде обречены.
Мария ГАЛИНА
[3] Т у р к о в А. Твардовский. М., «Молодая гвардия», 2010, 432 стр. («Жизнь замечательных людей»).
[4] И г р у н о в а Н. Человек нового мира. К столетию Александра Твардовского. Интервью с Андреем Турковым. <http://www.izvestia.ru/culture/article3142682/>
[5] Б а с и н с к и й П. Убейте, но не пугайте меня! — Отрывки из запрещенных дневников Ольги Берггольц. — «Российская газета», 2010, 21 апреля. См. также: «Новый мир», 2010, № 7.
[6] Е с и п о в В. Нелюбовный треугольник: Шаламов — Твардовский — Солженицын. <http://shalamov.ru/research/101>
[7] Т в а р д о в с к и й И в а н. Родина и чужбина. Книга Жизни.Смоленск, «Посох», 1996, стр. 46.
[8] Твардовский Иван. Родина и чужбина.., стр. 74, 75.
[9] «На допросах Македонова главным обвинением была защита кулацкого поэта Твардовского и пропаганда его кулацких строчек в „Стране Муравии”, не пропущенных цензурой…». Б а е в с к и й В. Материалы к энциклопедии «А. Т. Твардовский». См.: Русская филология. Ученые записки Смоленского педагогического университета. Т. 7. Смоленск, 2003, стр. 31 — 32. См. также: М а к е д о н о в А. Эпохи Твардовского. Смоленск, 1996; Е с и п о в В. Нелюбовный треугольник: Шаламов — Твардовский — Солженицын. <http://shalamov.ru/research/101>
[10] И г р у н о в а Н. Человек нового мира. К столетию Александра Твардовского. Интервью с Андреем Турковым. <http://www.izvestia.ru/culture/article3142682/>
[11] Е с и п о в В. Нелюбовный треугольник: Шаламов — Твардовский — Солженицын. <http://shalamov.ru/research/101>
[12] Там же.
[13] Т в а р д о в с к и й А. Рабочие тетради 60-х годов. Вступительная статья