Не в меньшей степени это касается и массового читателя, не имеющего возможности постоянно следить за развитием научной мысли. К сожалению, библиографии составляются медленно и выходят редко, так что многим ученым приходится вести библиографический поиск почти вслепую. Или самим составлять библиографические списки, опираясь на собственные разыскания или на подручные книжные фонды.
Нельзя сказать, что поэтам и прозаикам Серебряного века в этом смысле совсем не везло: большинство из них попали в свое время в многолетний библиографический проект «Русские советские писатели», до сих пор являющийся наиболее капитальным сводом сведений о произведениях и исследованиях о них. Некоторые — например, Леонид Андреев, Замятин или Бунин — справедливо удостоились в последние годы персональных указателей. Но ведь каждый год о каждом авторе появляется не один десяток новых статей, как быть с ними? Да и установки того советского проекта были, соответственно, вполне советскими: во-первых, в самом отборе авторов (Блок и Есенин в списке были, а писателей-эмигрантов, естественно, и в помине не было), во-вторых, в непременной цензуре (получалось, что каких-то произведений автор вообще не писал, а на какие-то не получал отрицательных отзывов — и уж тем более со стороны «неблагонадежных» критиков).
Поэтому-то обещанного тома имлийской сводной библиографии так и ждали. И наконец дождались первого тома, от А до М. Конечно, попало сюда далеко не все, да и трудно было ожидать другого. К тому же не все авторы в одинаковой степени стремились к полноте своей части этой поневоле коллективной работы. В результате, например, в библиографию Василия Каменского, составленную Х. Бараном, не попали многие даже из прижизненных книг поэта, в том числе его знаменитые футуристические книги «Танго с коровами», «Девушки босиком» и «Звучаль веснеянки». Правда, указывается на репринтное переиздание двух из них в книгах 1990 и 1991 годов, однако и здесь не указаны точные выходные данные оригинальных изданий, а книга «Путь энтузиаста» названа почему-то среди поэтических сборников. Никак не упомянуты ни драматическая поэма Каменского о Пугачеве, ни знаменитое «Лето на Каменке» 1927 года, органически продолжающее идиллическую линию, начатую во второй части «Землянки», ни одна из первых советских приключенческих книг — «27 приключений Хорта Джойса» (М.—Пг., 1924), ни экспериментальная «Книга о Н. Евреинове» (Пг., 1917), хотя явившаяся прямым откликом на нее книга Евреинова о Каменском 1922 года открывает раздел «Литература» (получается, до этого о Каменском никто ничего не писал). Не расписано содержание правдинского издания избранной прозы поэта и уж тем более не указано, что «Землянка», закономерно открывающая список книг поэта, помещена там в сокращенном виде. Не говоря уже о книгах советского периода, где тоже было немало интересного. Таким образом, в списке не оказывается половины прижизненных книг этого автора, что особенно заметно в сравнении с тщательно составленными списками произведений других авторов — того же Аркадия Аверченко, например.
Далее обратившийся к разделу о Каменском читатель обнаружит, что упоминавшийся уже «Путь энтузиаста» вышел в свет в 1968 году сразу вторым изданием в Перми (о том, что первое издание 1931 года, значительно отличающееся от второго, воспроизведено в книге 1990 года, опять ничего не сказано). Ни слова нет о дате первого издания книги пермского краеведа Савватия Гинца о Каменском — первой монографии о поэте, вышедшей за десять лет до второго издания там же, в Перми; не указано, что упомянутая в списке статья Владимира Абашева в переработанном виде вошла потом в книгу этого автора «Пермь как текст» (2000); работы А. Шемшурина и Ю. Молока о «железобетонных поэмах» почему-то описаны дважды. Многовато для двух страничек, отведенных Каменскому, не правда ли? Зато в кратчайшем списке литературы о поэте оказались две краеведческие статьи 1980 — 1990-х годов, ничего принципиально нового к знанию о нем не добавляющие…
Разумеется, другие авторские разделы этого капитального труда сделаны совсем по-другому, на что можно надеяться, зная их авторов, но впечатление от книги из-за такой плотности ошибок и недочетов все-таки не может не меняться в худшую сторону.
Тем не менее книга получилась очень нужная и почти своевременная: ведь, к сожалению, она пролежала в издательстве почти шесть лет и заканчивается публикациями 2004 года — за прошедшее время даже о таком малоизвестном авторе, как Александр Кондратьев, вышло два персональных сборника в Ровно и как минимум два новых сборника произведений, что уж говорить о классиках… Впрочем, это горькая судьба всех библиографий: не успев выйти, они неизбежно устаревают, и ничего тут не поделаешь. Разве что использовать каким-то образом систему электронных обновлений?..