Высокоразвитая материальная цивилизация, которую создали люди для вампиров, — не более чем побочный продукт производства “бабла”. По-настоящему для обитателей “Empire V” важна только одна вещь — чтобы любовь к деньгам по-прежнему оставалась для людей основным инстинктом. “Бабло рубят — брызги летят”. Брызги чего? Разумеется, баблоса, пищи вампиров.
Дракула, граф. В романе фигурирует как вампир-гуру, создатель мемуаров (“Граф Дракула. Воспоминания и размышления”) и автор популярных слоганов. Таких, как “Сосу не я, сосут все остальные. Граф Дракула” и “Имидж ничто, жажда все”, подаренного в благодарность за оказанные услуги одному из рекламных агентств.
Считается, что Дракула — литературный персонаж, появлению которого (на свет?!) мы обязаны Абрахаму (Брэму) Стокеру. Первоначально местом действия романа была Штирия, однако после знакомства автора с путешественником и ученым Арминием Вамбери (прототип Ван Хельсинга), который рассказал ему историю трансильванского князя Влада Дракулы, оно было перенесено в Трансильванию.
Стокер создал канонический образ вампира, описав как его сверхъестественные способности, так и слабости (запрет на вход без разрешения, боязнь дневного света, неспособность отражаться в зеркале и др.), которые могут быть использованы охотниками на вампиров. Действие романа оживил переход графа от замкнутости и регионализма к глобализации деятельности. Из отдаленного замка на краю цивилизованного мира Дракула переезжает в Лондон, где активно приобщается к культуре и светской жизни человеческого сообщества.
Первым театральным актером, сыгравшим Дракулу, был Гамильтон Дин — трагик по амплуа, прославившийся на сцене исполнением роли Мефистофеля. Именно Дин создал образ моложавого и сексуально привлекательного вампира-красавца, опрятного, чисто выбритого, одетого в элегантный вечерний костюм или черный плащ.
Отметим, что в рейтинге самых влиятельных вымышленных существ, проведенном социологами, граф Дракула занял одно из самых видных мест.
Земляные самолеты. Военный арсенал виртуального мира Пелевина пополнился еще одним видом мифического оружия. В “Чапаеве и Пустоте” упоминается первое в мире оружие массового поражения — “глиняный пулемет”. Необычное оружие требует и необычных способов транспортировки. Может быть, земляной самолет — средство доставки чудо-пулемета к месту боевых действий?
Впрочем, на поверку земляной самолет оказывается самой что ни на есть мирной техникой. Скорее даже не техникой, а утварью или предметом культа. Сравнительно недавно этнографы обнаружили, что в Микронезии существуют племена, обожествляющие технологию белого человека. В первую очередь речь идет о самолетах, которые летают по небу и привозят всякие полезные, вкусные и красивые вещи. Такая вера называется “карго-культ”. Папуасы и прочие аборигены строят специальные ритуальные аэродромы, чтобы, так сказать, дождаться кока-колы с неба.
Наибольший расцвет карго-культ получил в годы войны США с Японией на Тихом океане. Американцы создавали на тропических островах военные базы в качестве опорных пунктов для борьбы с японцами. Базы — это снабжение, которое в Океании осуществлялось главным образом воздушным путем. Конечно, грузы, перевозимые янки, им же и предназначались. Однако что-то перепадало и местному населению. Капитуляция Японии положила конец доставке грузов. Что не на шутку огорчило начавших было приобщаться к благам цивилизации аборигенов. Строить самолеты и производить кока-колу они не умели. Встал вопрос — что предпринять, чтобы вернуть былое изобилие? Решение проблемы, по-видимому, пришло из рядов местной идеологической элиты.
Туземцы изобрели то, что ученые позднее и назвали карго-культом. Он включал сооружение насыпных самолетов и имитаций взлетных полос, разжигание посадочных огней, проведение массовых танцев, участники которых были одеты в наряды, напоминающие военную форму янки, и прочие подобные мероприятия. В отличие от российских демократов первой волны, истово веривших в то, что “заграница нам поможет”, туземцы были патриотами и почвенниками (не уверен, впрочем, что этот термин применим к природным условиям Океании). Они ждали подарков, которые несли железные птицы, но не от чужеземцев, а от духов собственных предков. Как и всякая утопическая идеология, карго-идея окончилась ничем, и культ постепенно начал угасать…