Игорь Манцов. Воспитатели? Фтопку! — “Взгляд”, 2007, 17 июня <http://www.vz.ru>.
“Посмотрел очередную „Школу злословия”, под впечатлением сочинил стих. Его подцензурный вариант выглядит так:
Баре носятся с Культурой,
Как скинхеды с арматурой,
Как опричники с дубиной,
Вышли на Простолюдина
И давай его колбасить
Приговаривая,
И давай его мутузить
Пританцовывая.
И давай его хреначить
Приторговывая”.
Борис Межуев. Хронополитика русской цивилизации. — “АПН”, 2007, 6 июня <http://www.apn.ru>.
“[Вадим] Цымбурский доказывает, что война Запада с исламом — не та война, в которой надлежит участвовать русским . Ни интересы, ни ценности русских не соотнесены ни с одной из противоборствующих сил на этой войне. России следует укреплять свой Остров, свой собственный дом, отстраненно смотря на схватку двух одинаково чуждых ей демонов — демона „мировой империи” с не менее зловещим призраком „мировой революции””.
Александр Мелихов. О голой правде и технике выживания. — “Литературная газета”, 2007, № 24, 6 — 12 июня.
“Увы, толерантность несвойственна человеческой природе. <…> Количество толерантности в обществе можно увеличивать единственным способом — уменьшая число людей, чувствующих себя побежденными, беззащитными”.
Александр Мелихов. Толерантны только победители. — “Московские новости”, 2007, № 22, 8 июня <http://www.mn.ru>.
“Нет, мечта о царстве всеобщей толерантности, думаю, способна сделать мир лучше, покуда она из прекрасной грезы не пытается превратиться в практическую программу, — тогда она обращается в кошмар”.
“<…> свой принцип взаимодействия культур я бы рискнул сформулировать так: народы должны общаться через посредство своих рационализированных элит и прагматизированных периферий, а соприкосновение национальных тел, их культурных ядер желательно свести к минимуму. Любовь культур может быть только платонической: слишком тесное сближение тел обращает ее в отвращение”.
Сергей Наровчатов. “А когда же о душе?..” Отрывки из дневника. Предисловие Ольги Наровчатовой. — “Литературная газета”, 2007, № 25, 20 — 26 июня.
“ Коктебель 11.VII — 71 <…> Главредство в „Новом мире” стало ближайшей реальностью. Видимо, после приезда из ГДР меня поставят на это место. Не знаю, будет ли мне там лучше, чем там, где я нахожусь, но это необходимая ступень моей жизненной и литературной биографии. А уходить из жизни лучше с этого места, чем с любого другого”.
Андрей Немзер. Приволье и печаль полей. О новой книге Тимура Кибирова [“На полях „A Shropshire lad” ”]. — “Время новостей”, 2007, № 102, 15 июня <http://www.vremya.ru>.
Среди прочего: “„ Не вздумай косить от службы! / Вставай в поредевший строй! / Забудь, что только руины / Лежат за твоей спиной! // Забудь эту чушь и ересь, / Забудь этот вздор, солдат, / Не варварский и не верный, / А просто трусливый взгляд! ” Да, давно вошедшая в пословицы сентенция из „Писем римскому другу” вызывает у Кибирова приступ ярости, но ярость эта адресована все же не Бродскому, а тем, кто превратил отчаянный стон поэта в соблазнительный слоган уютного соглашательства, глубоко Бродскому чуждого…”
Андрей Немзер. Я тот, кто жил во времена мои. Сто лет назад родился Арсений Тарковский. — “Время новостей”, 2007, № 108, 25 июня.
“Романтическая легенда о Тарковском сложилась не столько как продолжение его стихов, всегда отчетливо „отдельных” и самодостаточных, вовсе не предполагающих „заполнение пробелов” и вытягивание линии судьбы, сколько под воздействием двух смежных обстоятельств — не вполне осознанного, но мощного желания русских читателей (сочинителей, интерпретаторов поэзии) второй половины ХХ века найти „связующее звено” меж последними гениями и современностью и мощной мифо- и жизнетворческой стратегией Тарковского-сына. Чаяния читателя, изумленного открытием „нового”, но не из сегодняшней сутолоки явившегося поэта, и контекст „Зеркала” (да и других сыновних картин) придали стихам Тарковского, включая довоенные, особую силу. В неудачнике и неврастенике проступили черты властного государя словесной державы, законного наследника всех живших на земле поэтов, скрытого победителя, выстоявшего в единоборстве с жестоким веком, если и мученика, то с ангельской статью, хранителя сокровенных преданий и посланника, несущего неведомую весть. Мастерство было признано первозданностью — об этом Тарковский и мечтал”.