Второй, слабоумный и немой, смотрит на санки и улыбается.
Второй, слабоумный и немой, смотрит на санки и молча улыбается.
Второй слабоумный и немой — санки улыбаются ему.
Он отвечает взаимностью.
Ему хорошо.
МОНОЛОГ НЕИЗВЕСТНОГО ЛИЦА: СОН
Позавчера мне снился страшный сон. Вчера мне снился хороший сон. Сегодня мне ничего не снилось.
У меня есть сны, значит, я существую (где-то еще).
МОНОЛОГ НЕИЗВЕСТНОГО ЛИЦА: СТЕНА
Стена кирпичная, каменная, деревянная. Стена красная, светло-коричневая, серая. Какой стеной ты хочешь быть? Я тебя спрашиваю, какой именно стеной ты хочешь быть? Ну что ты молчишь? Почему ты не отвечаешь? Сотый день подряд тебя спрашиваю, какой стеной ты хочешь быть?
Я бы воспитал из тебя самую хорошую, самую крепкую стену, ты мне только скажи, какую именно.
Слушай, ну тридцатый год тебе уже, пора же определиться как-то, нельзя все время у отца на шее сидеть.
Ты же должен стать кем-то, кто за отцом в старости ухаживать будет, кем-то, кто мне стакан воды подаст?
Какой стеной ты хочешь быть, я тебе любое образование обеспечу, ты только определись!
В комнате никого. Человек обращается к попугаю, вальяжно сидящему на спинке стула.
Большой зеленый попугай слушает его и звонким голосом повторяет: “Какой стеной ты хочешь быть? Какой стеной ты хочешь быть? Тваррррь!”
МОНОЛОГ НЕИЗВЕСТНОГО ЛИЦА: ДОМ
Дом совершенно точно, определенно был тут.
Теперь на его месте построили большой торговый центр.
А я как собака из стихотворения Бродского о греческой церкви: хожу и будто помечаю территорию своим присутствием на первом этаже в районе магазина “Columbia”: где-то тут была моя кухня.
А как я знаю об этом, не известно.
Может быть, все кажется мне и не было никакого дома: в любом случае, нет никаких тому свидетельств и подтверждений.
Кроме собачьего чувства, глубинного нюха, ведущего меня туда, где я маленьким сидел под кухонным столом и щекотал взрослые пятки гостей.
МОНОЛОГ НЕИЗВЕСТНОГО ЛИЦА: НЕБО
— Небо где? Где небо? Кажется, там. Или там? Где небо? Небо где?
Слова эти повторяются бесконечное количество раз.
Говорит привидение, наверное (автор не уверен), не могущее заметить небо, потому что само им является.
А это известная истина: если очки на носу, их никогда самостоятельно не найти.
МОНОЛОГ НЕИЗВЕСТНОГО ЛИЦА: ЧАСЫ
Очень мне хорошо живется, потому что у меня много часов. Десять пар на одной руке, двадцать на второй и еще по десять на ногах. На стенах тоже часов много.
Я нигде не работаю, у меня нет семьи, поэтому мое личное время абсолютно безотносительно.
Я просыпаюсь и решаю, что сейчас два часа дня. Проживаю целый день и решаю, что прошел час.
У меня нет семьи, потому что мой предназначенный душевный друг живет в таком же безотносительном времени. Мы никак не можем пересечься в одной точке.
Это очень, очень сложно: чтобы часы у двоих людей вдруг совпали.
До тех пор, пока это не произошло, мое время абсолютно безотносительно.
ПЕРЕКРЕСТОК
Если один монолог пересекается с другим, может получиться диалог.
Диалог предполагает более крупную форму, иной смысл и другой конечный результат.
Если диалоги пересекаются друг с другом в одном месте, может получиться просто шум.
Если все диалоги и монологи пересекаются в одном месте, получается мир, в котором они живут.
Он может быть маленьким или большим, громким или тихим, спящим или бодрствующим, но всегда целостным.
Если живые монологи и диалоги удается подслушать и записать, получается текст о мире.
Эпос в своем роде.
Если попытаться назвать эпос, может получиться текст “Говорить”.
Можно прийти на перекресток, поднять эпос прямо с дороги, положить в карман и прочесть дома перед сном.