– А какие у них «свои»? – задача показалась ужасно нелёгкой.
– Которые сразу за Астэр! – Дэнц не выдержала уже больше наставительного процесса и, впихнув Малыша в кресло, поцеловала его зачем-то сверху вниз прямо в губы, отчего он слегка радостно оторопел и на миг забыл про все сразу вопросы. – Она будет рядом сидеть – покажет. Пока!
Это «пока» означало, что Дэнц вообще-то была сегодня в команде противников и особо обучать-преобучать всякой элементарной фигне и так выйгравшего вчера Малыша не собиралась. Малыш впхнулся в кресло поудобней и взялся за рукоятку так и не обозначенного Дэнц устройства. Хорошенько прицелившись в пустой экран, Малыш подумал, что теперь он точно похож на терминатора из одноимённого фильма про человека из металла и боеприпасов. Справа в кресло впрыгнула Астэр, слева Лёд и за ней Лайэри. Крик, Таро, Скифф и Дэнц занимали кресла напротив.
«Не щипаться, чур, и ногами не щекотать!», сообщила Астэр Малышу, похоже, первое из правил игры; хотя ему подобные мысли вообще ещё в голову даже не приходили – во-первых, он был занят этим сверхсложным девайсом в руках, а, во-вторых, они ж вроде в одной команде, какое же «щекотаться»?..
Игра была на ритм и терпение. Литый и Маййя, тоже оказавшиеся сегодня в разных командах, подводили цветопотоки каждый к своим игрокам и распределяли их между транс-пулами (так, оказалось, назывались устройства). Дециметровые кубики исправно входили в магазин-раструб транс-пула позади участника и появлялись на подсвеченном участке передней части ствола уже в виде крошечного кубика размером в большую песчинку. Сам процесс оказался донельзя простым – достаточно было лишь уложить эту кубик-песчинку вслед за предыдущей, уложенной товарищем по команде, на серую поверхность экрана, которая оказалась при внимательном рассмотрении разбита на приёмные клетки-ячейки, вроде увеличенных пикселей. Осложнений было лишь два: первое – процесс требовал сосредоточенности и терпения; второе – Астэр под столом щекоталась босою пяткой…
– Аст… – Малыш очень встревожился от усердия и положил очередной готовый элемент на ячейку дальше, чем следовало. – Ой, блин…
Система пискнула и порядковая ячейка вспыхнула красным цветом.
– У-упс! – сидящая напротив Малыша Дэнц метнула из своего транс-пула энергетический луч и поправила кубик. – По очкам один-ноль!..
Метнувшийся было в том же направлении луч Лайэри опоздал лишь на милисекунду…
– Очки фигня! – зашептала горячо Астэр Малышу. – Главное – скорость…
Когда от неё уходил ход, она успевала сделать целую массу дел – показать Малышу язык, повертеть головой, потрогать его за подмышку… Малыш же не успевал, казалось, даже вздохнуть!
На левом от него фланге, как и напротив за столом, особого напряжения в игре также не ощущалось – иногда мимолётом Малыш успевал заметить самые разнообразные проявления спонтанных чувств у участников, ухитрявшихся ко всему ещё и мирно болтать вполголоса друг с другом. Сам же он разве что только язык не высовывал в помощь казавшемуся крайне скорострельным своему «топ-гану».
Кто победил в игре Малыш вспомнил спросить только следующим утром – всю ночь ему снились только и только пробегающие перед глазами ряды разноцветных кубик-песчинок складывающихся в спектр-Радугу на экране-столе…
– А почему это – Завод?
Выкладывать узор на квадратном панно экрана, снимая необходимые цвета с общего спектра, казалось для Малыша вообще чем-то невероятным – поэтому он часто задавался отвлечёнными вопросами вместо непосредственного участия.
– Потому что… Завод… – глубокомысленно ответил Крик, сосредоточенно выводя лучи полиграммы бело-сиренево-розовым цветом.
Малыша, понятно, данный ответ не удовлетворил.
– Завод – это Industrial?
– Завод это полумузейный реликт в недрах Industrial'а, – пояснила Дэнц, набирающая в свой транс-пул линию бело-салатных кубиков. – Игровые, в основном поточные производства базирующиеся на традиционных, либо просто древних способах сборки. На Industrial'е всего несколько Заводов обычно, в некоторых полисах один или вообще как-то обходятся, но это редкость уже…
– А как же я тогда так метко попал? – Малыш стал подавать бело-жёлтые элементы Лёд и Астэр, выкладывавшим то ли солнце, то ли просто сияющую пламенем точку в центре композиции. – Если их всего только несколько?
– А на реадаптации другие сектора просто не просечёшь… – сообщил тоже исполняющий что-то Скифф. – Мы с тобой проходили позавчера вначале через Зеркальные Льлиры и АнгНи_Мера ДиТор-сетоскоп – только, чур, не спрашивай меня, что это такое: там поясняющие термины гораздо сложней их почти метафорических эстет-названий! И вряд ли ты тогда там не то что понял, а даже попросту смог увидеть и запомнить хоть что-нибудь… Просто пока представь себе, что подобные им игровые производства составляют основную часть Industrial'а.
– Основную? – Малыш чуть задумался. – И они тоже игровые? Разве там были участники?
– Участников там было вполне предостаточно! – рассмеялся Скифф. – Там подобные нам мини-команды ещё поискать – обычно играют от сотни и выше… А не увидел ты их по той же причине – повышенная сложность процесса: как аналогов оборудования и материалов, так и аналогов внешних проявлений и действий участников у тебя пока попросту не нашлось! Дело обычное – невозможно увидеть-понять невозможное. Вот когда начинаешь разбираться потихоньку, тогда само собой всё и доходит.
На квадратном панно постепенно образовывался замысловатый узор сочетающихся в игре друг с другом симметрий и ассимметрий…
На четвёртый день участия в этом увлекательном и крайне малопонятном пока для него процессе Малыш познакомился со сменной организацией игрового дня.
Выяснилось это когда после и без того неспешного завтрака все вместо обычно собранного устремления к корпус-линиям цехов стали разбредаться кто куда: Астер и Дэнц перехватили по полотенцу и отправились плескаться в каскадно-радиальных фонтанах небольшого филиал-скверика Диана-Парка расположенного прямо на территории Industrial’а; Литый с T’Aro устроились в углу за трёхмеркой голографических шахмат; остальные просто поисчезали вообще неизвестно куда, плавно растворяясь в порталах автотелепортаций. Только Скифф ещё что-то рылся в изголовьях их с Маййей подушек…
– Совсем не понял – уже выходной? – Малыш решил, что если да, то тоже пойдёт сейчас барахтаться в хрустально-голубых водах этих забавных скверик-обливалок.
– Смена с шестнадцати до ноля!.. – пояснил, не оборачиваясь, Скифф. – У нас недельный график в time-up режиме. Погнали, Малыш, на крышу Лазерного загорать!?
То есть оказалось, что согласно общеэргономическому расписанию три первых дня производственного процесса проходили в дневных сменах, два в вечерних, один в ночной и завершал весь этот недельный цикл утренне-воскресный игровой фрагмент, который уже назывался не сменой, а «праздником энергоразряда». Воспользовавшись случаем, Малыш разведал ещё всё – ну или почти всё – о продолжительности рабоче-игрового дня. Здесь было не сложно: продолжительность была совершенно любая и соответствовала игровым установкам различных производственных игр. На заводах, например, были популярны режимы в 4, 6 и 8 часов, реже доходило до двенадцати-четырнадцати или снижалось до двух-трёх. А в пределах масштабных игр всего Industrial’а суточные смены варировались чуть ли не от четверти часа до круглосуточных full-play-life. И поэтому этим днём они с Астер, Дэнц и Скиффом до самого обеда «налётывали тропу» между переливающейся на солнце площадкой пентхауза Лазерного Зала и казавшимися сверху искристыми каплями бассейн-фонтанами…
А вечером в смене шёл процесс кубизации и эстет-интеллектуализации выложенного вчера днём панно. Узор-картина находилась теперь на стол-озере – поверхность стола играла светоцветовыми переливами и создавала впечатление плавно скользящих прозрачных вод. Посреди располагалось панно из элемент-кубиков и на него проецировались мобильные перпендикуляр-пересечения разделяющие общую панораму на одинаковой величины – в семьдесят элементов по стороне – квадраты. Эти квадраты довольно оживлённо и тщательно обсуждались-выделялись участниками, но большая часть обсуждения при этом велась в тишине, на внутренних коммуникациях инфоинсайдеров. Определённый в результате построительной дискуссии такой квадрат с узор-рисунком превращался в «пласт»: по рядам его элементов проходил сияюще-яркий луч магнит-термального активатора и кубик-элементы прочно связывались между собой в единую поле-пластинку. После этого пласт-квадрат изымался из панно при помощи манипулятора и помещался на «плато» – в полуметре-метре над столом была прорисована полупрозрачная голография в виде горной системы, плоский срез которой и служил подиум-основанием для постепенно нарастающего из пласт-пластинок мини-куба. Мини-куб получался совсем не большим, с ребром в те же примерно двадцать сантиметров и, в отличие от своего состояния в большом Кубе, ещё и полностью всквозную прозрачным – был достаточно хорошо виден любой из принимавших теперь объёмные формы узоров внутри. Пласты не связывались друг с другом и могли быть заменены друг с другом местами, что изредка и происходило. Элементы в пластах оказались тоже всё ещё подвижными в своих магнит-термальных связях и все получавшиеся объём-узоры легко корректировались.