– Потому что на границе! – поведал он строго тайну своего дислоцирования.
Барс от счастья слегка приседал. Багирра облизывалась.
И реальность вокруг подёрнулась лёгкой дымкой и вновь настала спокойная ночь. Ночь была уже яркая, позванивающая сверчками, вспыхивающая огоньками светлячков и пахнущая хвойно-медовым вереском. Было поздно совсем, месяца не было и звёзды сверкали вовсю.
– Всё, дальше сам. Пока, Малыш… – Барс мигнул на прощанье жёлтыми лучами глаз и пропал.
– Пока, Малыш! – B^G_Irr’а лизнула его в щёку с ухом, исчезая. – Скоро приду…
Он похлопал глазами им вслед, переступил через порог и, прикрыв за собою тихо скрипнувшую дубовую дверь, оказался в просторе избушки. Простор был необходим и достаточен в размер-интерьерах и уютен внутренне. Панель управления расположенная прямо в разводах гладко струганного стола; экран-зеркало матово-древних тонов в полстены подзавуалированной темнотой; уголок сервис-обслуживания («Печь?»); освещение мягкое, скрытое.
Управление действительно оказалось достаточно несложным. И Малыш поставил режим «Не будить!» на четырнадцать суток…
Две недели полёта легчайшего. Малыш парил где-то внутри и невысоко. Здесь он начал писать =Новый Мир=…
Инфодисплей на стене в этом спящем режиме бездействовал как экран и активировался лишь как зеркало. «Печь» с повадками скатерти-самобранки (выдавала согласованный с внутренним настроем организма набор блюд сразу же по активации) практически бездействовала. Лёгкие занавески на древне скромных в размерах окошках сводили на нет проникновение извне любой информации…
На тонких едва ощутимых силовых потоках он мягко взлетал и легко соскальзывал вниз. Отдельные виды энергоёмкости и общий энергобаланс в целом постепенно восстанавливались.
На шестой день он нашёл дополнительный канал выхода – вторую дверь. На четвёртый начал искать. На пятый думал, что уже не найдёт, да не сильно и надо-то…
Дверь активировалась через печь посредством ввода с пульта на столе какого-то мнемокода – так говорилось в обнаруженной им инструкции. Перепробовав все доступные его памяти вежливые просьбы и традиционные обращения, он понял, в конце концов – больше слов и терпения нет. Тогда он покопался в своём инфоинсайдере и вдвоём с этим своим информационно-внутренним «я» они успешно хакнули дверь. Теперь она открывалась без всяких мнемокодов, просто вручную, с попутно активированным поскрипыванием. (Как оказалось впоследствии этот способ задействования дополнительного вход-канала подразумевался изначально и входил в число прочих способов абсолютно на равных!).
И всю вторую неделю своего для внешнего мира отсутствия он проводил с самого утра на обнаруженном невдалеке маленьком озере среди хвойно-самшитовых зарослей поющего вершинами сосен леса. Лёгкая зыбка тумана растворялась лишь к полудню и вновь появлялась в ранних сумерках; невидимая в ветвях кукушка пыталась считать время существующим и всё время сбивалась со счёта; а на противоположном берегу озерца – метрах в ста-стапятидесяти всего – иногда в призрачно-голубом флёре туманного утра появлялась фигурка одинокой купальщицы…
Тишина здесь действительно была особенная, очень внутренне умиротворяющая. Часы напролёт Малыш мог преспокойно сидеть в асане искрящегося созерцания этой прекрасной тишины и всё наполнявшей весны на открытом берегу чистого лесного озера. Мир застывал, оставаясь живым и подвижным. Зеркально спокойное синее озеро, лес и небо в него превёрнутые, эта странная – будто страшно далёкая и недоступная и одновременно очень близкая – фигурка на том берегу словно отражением его полного одиночества излучавшая лёгкий свет… Облака сразу в небе и в озере. Свет прерасного. Человек в пейзаже.
Малыш полюбил совсем-пресовсем SilenSpring и блуждал на инфоинсайдере теперь почти исключительно лишь в инфопотоках превращения Земли в вечноюную весеннезелёную планету…
«…Таким образом была решена проблема ось-балансировки земного шара – отклонение оси вращения от перпендикуляра к плоскости орбиты планеты стабилизированно в пределах нескольких градусов. Это решило целый ряд вопросов предстоявшего терраклиматического выравнивания – устранение обширных заполярных зон глобального накопления холода, сглаживание контраст-проявлений времён года, восстановление общепланетарной системы сменяемости светорежимов дня и ночи и др…»
«…Термосветовое выравнивание было достигнуто за счёт использования ещё одной новации из сферы 3i-технологий. Тончайшая оболочка стратосферного уровня. Эта газообразная слой-плёнка информационно контролируемого материала позволила отрегулировать область разброса температур и распределения света по поверхности планеты, как в годичных, так и в суточных режимах. Планетарный климат вернулся в режим глобальной корректности и унифицированной уникальности…»
«…Глобальное терраформирование (масштаб уровня реорганизации границ океанов и континентов) на Земле ещё не проводится: подобные исследования находятся лишь в стадии старт-разработок и проводятся на просторах незаселённых планет и планетоидов Солнечной системы. На Земле на данный момент ведётся прошедшее достаточную апробацию локально-планетарное терраформирование. Ниже перечислены его основные итоги на данный момент.
"Сшивание" континентов – подъём внутриматериковых и межконтинентальных морских впадин до уровня превышения высоты вод мирового океана.
Выравнивание горных и субгорных ландшафтов – всех гор и плоскогорий за исключением нескольких "декоративно-исторических" высокогорных комплексов.
Распределение-деноминация магистральных речных систем – водоносная система планеты организованна более ровной и частой функциональной сетью из небольших элементов, до ручьёв и мелких речушек включительно.
Локал-оптимизация океанских побережий – оформление континентальных окраин непрерывной цепью природооптимальных бухт, заливов, лагун и иных форм благоустроенных границ-акваторий…»
С чувством лёгкой внутренней завороженности вращал Малыш на экране инфоинсайдера весёлый сине-светлозелёный глобус обновлённой планеты, целыми вечерами порой любуясь бесконечными лесными пейзажами, играющими на солнце бликами проглядывающих тут и там ручьёв-рек и озёр, распускающимися в ночи на фоне спокойной сплошной темноты цветами огня мегаполисами…
…И вторую неделю режима спокойствия он возвращался в избушку лишь поздними вечерами и до поздней ночи фиксировал возникавшие в тишине картины энергетического видения.
На четырнадцатые сутки система запросила параметры последующего режима и он выбрал «Свободный, с минимальными ограничениями доступа».
Через полмесяца всеотсутствия Малыш вышел впервые из домика-избушки через главную дверь. Приключилось это уже где-то аж после обеда, потому что всё утро он осваивал неожиданно обширные возможности активизировавшейся в свободном режиме интерьер-обстановки – на печке постоянно что-то готовилось (как выяснилось, за эти две недели Малыш взаправду просто сказочно проголодался!), пульт общего управления на пейзаж-поверхности дубового стола вполне самостоятельно оживал переливами в дежурном режиме, распахнувшиеся на окнах вместе со стекломембранами занавески взлетали на лёгких порывах ветра, пропуская в наполненный теперь солнечным светом дом звонко-смешной лесной щебет, а зеркало теперь не только отражало интерфейс Малыша, но и сообщало о скором прибытии Ди и Багирры «со случайно-внезапным визитом!..».
Малыш вышел из дома и пошёл по солнечной пыльной дороге, вдоль которой то там то там были разбросанны похожие на его и по-своему уникальные деревянные домики. Откуда они взялись – и домики, и дорога – его не сильно сейчас занимало: больше занимала крайне занятная пыль под ногами… Покрывавшая дорогу по самую щиколотку эта мягко-пушистая консистенция не взлетала привычно на воздух и даже не липла к ногам! «Пыль» будто притягивалась, а затем полностью отпускалась телом, была чуть упругой и была явно искусственного происхождения. Позади на дороге оставались отчётливые, но быстро самозатягивающиеся следы. Малыш попрыгал по этой забавности на одной, на двух и на разных ногах, тестирую пыленевыбиваемость, и оглянулся, наконец, по сторонам.