Приняв решение, побежала обратно, с удивлением отметив, что её контуженное состояние уже почти прошло. Больше того, она чувствовала себя полной сил, забыв, даже, про голод и жажду. Наверное, это всё на адреналине и нервах. Девочки ждали там, где она их и оставила. Теперь, при свете факела, Тоня в полной мере оценила плачевное состояние несчастных детей. Внутри горячо вскипело знакомое чувство ярости. Убить сволочь! Худенькие щуплые тела, покрытые грязью и запёкшейся кровью, спутанные колтуны вместо волос и огромные испуганные глаза. Теперь она уже даже желала встретить этого утырка, чтобы оторвать ему причиндалы и переламать руки,
Увидев её, маленькие узницы поначалу испуганно шарахнулись, а потом, признав, бросились стайкой, облепив ошарашенную девушку.
— Эй, вы чего? Раздавите. — она так и застыла, как статуя свободы, с поднятым в руке факелом.
В ответ раздался дружный, в четыре голоса, лепет, но Тоня быстро это пресекла, высвободив вторую руку и прижав палец к губам. Поднесла свой источник света выше, чтобы разглядеть коридор с камерами. Может там ещё кто-то есть? Проверить нужно, что она и сделала, освободившись из крепких обнимашек. Помимо их камер, обнаружилась ещё одна, но пустая. Девушка, также, заглянула в каждую из тех, где сидели её подопечные, не обнаружив больше никого.
Успокоившись на этот счёт, невольная спасительница вернулась к сбившимся в кучку девочкам, чтобы жестами позвать за собой. Вскоре она уже изо всех сил пыталась объяснить им, почему они должны спрятаться под ступеньками. Показывая на дверь, она скрючила пальцы и изобразила злодея, как могла, кривляясь и гримасничая. Потом показала на себя и приложила руку козырьком ко лбу, будто выглядывая что-то.
— Поняли? И вот что мне с вами делать? И где только взялись, иностранки мелкие? — она выжидающе уставилась на чумазые личики, на которых кое-где виднелись кровоподтёки. Одна, кажется, поняла, потому что закивала и показала на них всех, потом на дыру, в которую, Тоня пыталась их засунуть и приложила палец к губам.
— Ок. Это уже лучше. Теперь дальше. — девушка снова ткнула в себя пальцем и тихонечко свистнула, потом обвела их рукой и показала пальцами бегущие ноги и указала на дверь. — Поняли? — и снова утвердительные кивки и даже несмелые улыбки. — Мои ж вы умницы! Всё, полезайте прятаться, пока Кошка на разведку сходит.
Она принялась их заталкивать под лестницу, но четыре детских тельца снова прильнули к ней в поисках утешения. Правда ненадолго, потом сразу отпустили и прошмыгнули в тёмный проём, усевшись там в самый дальний уголочек.
— Почувствуй себя наседкой, да? Ну ждите тогда, цыплятки. Я вернусь.
Прежде чем идти, девушка предусмотрительно вернула факел на место. Если вдруг кто-то придёт раньше неё, эта горящая палка не должна их выдать. Двери камер, она кстати тоже закрыла обратно. Мало ли.
Выходить из подземелья оказалось неожиданно стрёмно. Всё-таки, там она уже знала, что к чему, а чего ожидать дальше, неизвестно. Дверь закрылась за спиной с каким-то роковым щелчком. Вот только накручивать себя не надо! Никакой мистики, никакого рока! Они стали жертвами больного психа… Или психов. Тоня внезапно почувствовала, как холодеет внутри. Осмотрелась вокруг, в поисках опровержения своих мыслей, но эти самые мысли опровергаться не спешили. Вот не надо, чтобы это была секта. Только толпы ушлёпковатых фанатиков ей не хватало! Но уж больно обстоятельства, место и атмосфера расспологали к неутешительным предположениям.
Ладно. Рано ещё выводы делать. Тоня посмотрела влево. Там коридор, кажется, тупиком заканчивался. Неа, туда не хочется. А вот направо, можно. Осторожно, крадучись вдоль стены, она двинулась в выбранном направлении. Время тянулось, как резиновое. Девушка шла, куда-то сворачивала, тщательно запоминая дорогу. Никого не встретила и это уже её даже напрягать стало. Их что, закрыли и свалили? Хорошо бы, но не верится. Словно в подтверждение её мыслей, из-за очередного поворота показался высокий мужик в каком-то сером балахоне, похожем на рясу. Точно секта! Капец!
Новый персонаж явно не ожидал её здесь увидеть и застыл, с комичным выражением удивления и негодования на роже, потом как-то медленно начал поднимать руки в странном угрожающем жесте, суча скрюченными пальцами, но Тоня не стала ждать, чем всё это закончится. Сейчас она действовала не как спортсменка, воспитанная в жёстких рамках. Нет, сейчас она была той дикой Кошкой, которую боялась местная шпана, не рискуя связываться с обезбашенной оторвой, какой её многие в детдоме считали. Разогнавшись, она нанесла мощный удар ногой в солнечное сплетение. Отскочила и почти сразу резко ударила костяшками в кадык, и, не обращая внимания на хрип, добавила жёсткими ладонями по ушам. Мужик рухнул, как подкошенный, а Тоня, не мучаясь угрызениями совести, припечатала ногой чуть выше поясницы, заставляя того, на рефлексах, вскинуть голову, чтобы ухватиться за жёсткие патлы на затылке и изо всей силы припечатать его лбом об камень пола, вырубая.