Смешно, эта девчонка мне еще денег предлагала. Знала бы она, что бесценная земля, на которой расположен их шикарный парк с секретным бункером под землей, принадлежит мне. Практически все жители поселка Южный искали владельца, чтобы выкупить его, кто-то даже пытался захватить. Не удивлюсь, что среди них был и ее папаша. Вот только денег у меня было столько, что я могла купить себе восемь таких поселков, как Южный вместе с их жителями и хватило бы еще на небольшой остров. Так что фраза о том, что я сама могу подкинуть денег ее папаше, была правдивой. Надо было фамилию девчонки узнать. Так, ради интереса.
Задумавшись, я не сразу заметила несколько квадрокоптеров, быстро пролетевших мимо. Я еще раз поблагодарили себя за излишнюю бдительность. Покрытие машины легко укрывало меня от назойливых глаз камер. Однако за ними должны были последовать автомобили, а погоня по ночной дороге в мои планы не входила. Я внимательно смотрела вперед, боясь пропустить старую грунтовую дорогу. Современным авто по ней проехать было не реально, а густой лес не давал шансов аэромобилям.
Я с трудом заметила место, где деревья расступались, и тут же повернула туда. От дороги мало что осталось, но моему небольшому внедорожнику все было нипочем. Главное — нет деревьев на пути, а проехать мой танк мог и по песочной дюне и даже пересечь маленькую речку.
Осторожно пробираясь во тьме, я невольно поглядывала в зеркало заднего вида. Фары я специально не включала, да они были мне и не нужны. Зрение у меня было что надо. Однако заметив вдали небольшие световые точки, на всякий случай остановилась и выключила зажигание. По дороге быстро промчался кортеж из нескольких темных внедорожников и аэромобилей, явно пытаясь кого-то догнать.
Я дождалась полной тишины, подождала еще пару минут после и двинулась в путь. Как я помнила, данная дорога проходила сквозь заповедный лес и выводила на соседнюю трассу, откуда буквально через несколько десятков метров можно было нырнуть на очередную грунтовую дорогу, ведущую мимо города прямо к моему подземелью.
Уже полчаса я пробиралась по заросшей дороге, как на моем пути неожиданно возникло поваленное дерево. Чертыхнувшись, я вышла наружу. Одного взгляда на пенек мне хватило чтобы понять — его кто-то повалил специально, словно хотел отрезать кому-то путь назад. Или не пускать чужих дальше.
Я вздохнула и подошла к дереву. Упершись руками, я попыталась поднять его и сдвинуть с дороги. Это у меня получилось не сразу. Сначала я чуть не уронила тяжеленный ствол себе на ногу, от чего разозлилась не на шутку. И это помогло. Злость дала мне дополнительную силу, и уже через пять минут я сидела в машине и довольно разминала руки. Все-таки не до конца я ослабла, а значит, жизнь продолжалась.
Довольная этим неожиданным открытием, я поехала дальше и уже предвкушала вкусный ужин и спокойный сон, как мое внимание привлекли несколько палаток, установленных на полянке, рядом с которой проходила дорога.
“Что здесь забыли современные люди? Они же комаров боятся и от каждого шороха трясутся!” — удивленно подумала я, пытаясь разглядеть хоть кого-нибудь живого. Вот только все было тихо. Никакого освещения, никаких звуков, выдававших присутствие людей. Мне это сразу не понравилось. Остановив машину, я осторожно вышла на поляну. Вокруг стояла мертвая тишина. Я осторожно заглянула в одну из палаток. Там никого не было. Дурное предчувствие жгло изнутри. Мне не оставалось ничего другого, как двинуться дальше. Оглядев поляну, я насчитала как минимум тридцать палаток. Но где были люди?
Медленно обойдя лагерь, я заметила небольшую тропинку, уводящую дальше в лес. Предчувствуя недоброе, я достала рацию и настроила ее на нужную частоту, после чего зашагала вдоль тропы.
Очередное дерево преградило дорогу. Перелезая через него, я наткнулась на что-то мягкое и от неожиданности чуть кубарем не свалилась на землю. Послышался стон. Опустив взгляд, я увидела девушку. Она лежала, свернувшись комочком, и тихо стонала. Аккуратно приподняв ее, я попыталась узнать, кто она такая и что здесь делает, но девушка ничего не могла произнести внятно, словно была пьяна. Ее руки не слушались, а лицо было перекошено.