— И что в этом плохого? — спросил Свиденцев осторожно. — Вроде бы хорошо? Наконец и о вас вспомнили. Давно надо было «ишаки» на палубах поменять.
— Вспомнили, блин. Да так, что лучше бы вообще не вспоминали. Ладно. Вон Шумилин меня сразу понял. Тут фокус такой. Формально по этим вот бумагам нам предлагают отличную машину. Максимальная скорость — 605 километров в час. Высокая энерговооруженность. Мощное вооружение. Хорошо?
Свиденцев кивнул.
— А вот теперь ложка дегтя. Все заявленные характеристики самолета даны для варианта с двигателем М-89. Вещь качественная и сильная. А его нам никто не даст. Весь выпуск уйдет на истребители Таирова и бомбардировщики Ильюшина. С М-88 самолет немногим лучше «ишачка». Зато его взлетно-посадочные — это ненаучная и страшная фантастика. Помните, как мы с «ишачком» мучались, пока не приручили?
— Да уж помним! — не к месту вырвалось у Шумилина. Свиденцев ограничился очередным кивком. Море только кажется большим, поэтому беды палубных авиаторов были общеизвестны среди морской братии.
— Это чудо техники может садиться на палубу только в идеальную погоду! И только в руках опытного пилота! А у нас по традиции и практике операции главным образом — в Северном море. Все помним, какая там замечательная погода? Молодежь учить надо! И что они нам присылают? Народу побьется больше, чем в боях с англичанами, если до них вообще дело дойдет! Если хоть какие-то летчики после учебы в живых останутся!
— Ну, ты это загнул. Вряд ли все настолько плохо.
— Николай, ты сильно удивишься, но я если и преувеличиваю, то самую малость. В Москве мы предоставили Поликарпову перечень доработок. Вот здесь их нет, за исключением пары пунктов, не играющих особой роли. На них попросту положили большой военно-воздушный болт углубленной резьбы и увеличенного диаметра. Я понимаю, у него сейчас ситуация не сахар, но это не моя забота. Самолет для серийного выпуска в Саратове не готов. И когда будет готов, неизвестно. В сравнении с сухопутным вариантом корабельный сильно переработан, но стал от этого только хуже. Будь у нас время, можно было бы его довести, как довели «ишачок». Но это если есть время и нашими проблемами будет кто-то заниматься. Завтра пойдет в серию По-3, и о нас с вами все забудут. Оставят с несколькими десятками летающих уродцев и аварийностью.
Кудрявцев перевел дух, прочистил горло.
— Теперь самое интересное. С новыми самолетами Поликарпова аварийность зашкалит. Кто за нее ответит? Тут и гадать не надо, наслышаны: «Ваши летчики не умеют летать!» Имеем прецеденты. Вот отсюда и весь сыр-бор. Лучше уж открыто послать, чем потом объяснять, почему лучшие и самые дорогие летчики страны бьются, как желторотики. Объяснять, не вредю… врежу ли я по-тихому, не ставлю ли я преграды на пути победоносной поступи?.. Взгреют в любом случае, но лучше быть хамом, чем… вредителем.
— Мда. История получается.
— Вот именно.
Шумилин тяжело вздохнул. Во всей этой истории у него был собственный, кровный интерес. Если По-1К дадут зеленый свет, биться будут в первую очередь у него. На учебном авианосце. Там и так местные порой такое отчебучивают, что как до сих пор корабль плавает, неясно. Если им еще и самолет дать подстать их способностям, то полный абзац.
— Нужно вступаться за «ишак». «Тип 40» по крайней мере проверен временем, — высказался он.
— Значит, если что, в дело на «ишаках» пойдете? — спросил Свиденцев, на сей раз с едва заметной ноткой нетерпения в голосе. Экскурс в запутанный мир самолетных интриг был интересен, но пока он не видел ничего необычного и касающегося лично себя.