— Да это выражение такое, дурья твоя башка! — заржал ирландец, схватившись за живот. — Это значит, что ты натуральный маменькин… ну ладно, папенькин сынок и всего на свете боишься. Ты что, совсем тупой что ли?!
— Никакой я не тупой и ни «папенькин сынок», — зашморгал носом Борька. — Дима, скажи ему!
— Нет, в самом деле, дружище, ты что, считаешь, что можно так вот просто выбраться наружу и прогуливаться там? — попробовал я призвать друга к рассудительности.
— «Так вот просто» — нет, нельзя, конечно, — серьезно ответил он. — Для этого надо изрядно подготовиться. С собой надо обязательно иметь вещи, необходимые для выживания: палатку, спальный мешок, фонарь там, сухое горючее, зажигалку, веревку крепкую… ну и оружие, конечно, тоже. А чё вы смотрите? Вот нападет на вас стая одичавших собак, так что вы, руками от них будете отбиваться? Или, того хуже, бандиты…
Когда Джером заговорил об оружии и бандитах, я немного успокоился — понял, что он больше фантазирует, чем рассказывает о своих реальных планах. Этот его Том, конечно, личность мутная, но скорее всего ни о каком тайном пути на пустоши не знает и знать не может. И хорошо, что так. Зная беспокойный нрав Лайонелла, я все время волновался, что друг вляпается во что-нибудь серьезное. Он и так получал много замечаний от учителей и часто имел проблемы с комендатурой из-за нарушений установленных в селении правил поведения и мелких хулиганских выходок. Мама считала, что своими постоянными проказами Джером стремится привлечь к себе внимание, которым он был обделен дома и произвести впечатление на сверстников. Пожалуй, так оно и было — Джерри был тот еще позер. Но все-таки он не глуп и вовсе не настолько бесшабашен, чтобы сбежать из селения.
Придя к такому выводу, я довольно беспечно подключился к обсуждению того, как надо снарядиться, чтобы выжить на пустошах. Несколько раз мы обменялись улыбающимся взглядом с Мей, которая не хуже меня поняла несерьезность этого трепа. Довольно скоро разговор перескочил на другие темы и вскоре я о нем совсем забыл.
Расходиться компания начала к шести вечера. Как раз в эту пору взрослые возвращались с работы и наступало время ужина. Кое-кому из ребят позвонили родные, а кто-то обошелся без напоминаний, но уже к половине седьмого мы с Джеромом остались вдвоем. Последней с нами торопливо распрощалась Мей Юнг, чьи родители должны были как раз вернуться со службы.
Мой комм тоже завибрировал и издал звук, приняв текстовое сообщение. Взглянув на экран, я прочел: «Еду на раннем. Приходи к вкусному ужину. Люблю, целую. J». На моем лице засияла улыбка. Значит, сегодня удачный день: маме удалось вовремя освободиться с работы, что бывало далеко не всегда, и она успела на первый из двух конвоев, которые отправлялись из райцентра. Этот конвой приходил обычно в семь двадцать вечера и, когда мама приезжала с ним, меня ждал ужин в семейном кругу и общение с родителями. Если мама задерживалась и возвращалась с поздним конвоем, который отправлялся двумя часами позже, то ужин мне предстояло разогревать самому.
Джером украдкой смотрел как я отвечаю на мамино сообщение. Его отец, разумеется, не интересовался, чем сын занимается этим вечером. Вероятнее всего, Седрик Лайонелл в это время был уже пьян. Но, конечно, Джером никогда в жизни не подал бы виду, что завидует ровесникам, пользующимся вниманием родителей. Скорее наоборот, был склонен насмехаться над теми, кого «мамаши опекают как наседки цыплят». Правда, на этот раз решил меня пощадить — промолчал.
— Ты как, не против часок на досках попрыгать? — поинтересовался я, когда остальные разошлись.
— А че, пошли, делать нечего, — небрежно ответил друг.
Как это часто бывало в эту пору года, мы с ним забежали ко мне домой за досками и отправились на Трамплины. Так в народе величали полуосвещенный мигающим уличным фонарем дворик первого дома, примыкающий к внешней стене селения невдалеке от западных ворот. Неунывающие любители сноуборда превратили это место в самый настоящий островок экстремального спорта посреди размеренно-монотонного жизненного уклада Генераторного. Правда, посторонний наблюдатель вряд ли отдал бы должное их стараниям. Хорошо утрамбованные горы снега, круто спускающиеся книзу, хотя и достигали почти самой вершины четырехметровой бетонной стены, но все-таки мало напоминали настоящие горные склоны. Впрочем, скромные масштабы площадки нисколько не мешали ребятам, вооружаясь самодельными или покупными досками, самозабвенно имитировать здесь занятие по сноуборду. Со стены за ними с завистью наблюдал молодой милиционер, притоптывая и ежась в своем бушлате под порывами зимнего ветра.