— Здравствуйте, дети, — осмотрев класс строгим взглядом, который был обращен и на всех вместе, но и по очереди на каждого из нас, молвила директриса.
Наша община была довольно многочисленной, но Маргариту Петровну знали все, а она, в свою очередь, знала и помнила всех и каждого. Вот сейчас она смотрит на лица учеников, а сама, небось, вспоминает имя и фамилию каждого и имена их родителей или опекунов, с которыми она, безусловно, тоже лично знакома. Она помнила всех: не только меня — старосту классу и отличника, или Джерома — известного дебошира, но и каждую серую мышку вроде тихони Лели Сороки, которая и слова никому никогда не скажет кроме своей единственной подруги Сары. Может быть, именно из-за этого ее все так и уважают.
— Садитесь, — велела она.
Кристина Радославовна, раболепно посмотрев на обожаемую ею директрису, уступила начальнице место за учительским столом, скромно умостившись в уголке класса.
— Кристиночка, прикрой немного жалюзи, — распорядилась директриса мягко.
Та охотно поспешила исполнить поручение, после чего в классе, и без того темном, света стало еще меньше. «Железная леди» прошествовала к столу и, поколдовав немного с аппаратурой, вывела пред нашими глазами воздушный трехмерный дисплей. Глобус Земли (такой, какой планета была сотню лет назад) грузно повис над нами, начав плавно вращаться. Радославна
— Знаю, вам бывает сложно понять чувства взрослых людей, — начала она, — которые считают очень важным объяснить вам, почему вы живете не в таком мире, в каком жили они, как-то оправдаться перед вами за это. Многие из нас сознательно или подспудно чувствуют частичку своей вины в том, что случилось. Но сегодня мы не станем искать виноватых. Будем говорить не о причинах, а о последствиях.
Это краткое вступление вместе с померкнувшим в классе светом магическим образом приковало к Маргарите Петровны внимание класса (по крайней мере, мое внимание и внимание сидящей рядом Мей — точно). Посмотрев на глобус, директор школы с ноткой ностальгии произнесла:
— Я родилась и выросла в городе Днепр, в Украине. Не так далеко от нас, — управляя дисплеем, она развернула глобус к нам и подсветила оранжевым кружочком свой родной город. — С самого детства я была очень любознательной и с величайшим интересом следила за тем, как бурно и непредсказуемо развивается человеческая цивилизация, как прежде невозможное становится простым и доступным, как ломаются барьеры технические и трещат по швам барьеры моральные. Во времена моей молодости многие люди были недовольны окружающей их действительностью, как и сейчас. Но я всегда верила в прогресс! Была убеждена, что созидательная природа человечества и его неуемная энергия будут все быстрее тянуть этот локомотив вперед, до необъятных далей, в которых мы полностью познаем себя, Вселенную и свое место в ней.
Сделав небольшую паузу, Маргарита Петровна припомнила несколько фактов:
— Когда мне было восемь, «парниковый эффект», вызванный работой вредных промышленных предприятий и выхлопными газами автомобилей, привел к таянию антарктических льдов и затоплению обширных территорий Земли. Это стало серьезной причиной для усиления критики бесконтрольного развития технологий, — махнув рукой, директриса промотала хронометр глобуса на несколько десятков лет вперед, и я увидел, как исчезают под синей территорией Мирового океана ряд островов и прибрежных земель. — Но прогресс было не остановить. И я говорю не только о ваших гаджетах и компьютерных программах. Когда мне было тринадцать, в Швейцарии начал работу первый в мире аннигиляционный реактор — технология, которая, как тогда полагали, уже в недалекой перспективе сможет навсегда избавить человечество от проблемы энергодефицита. В пятнадцать лет, затаив дыхание, я следила за тем, как космический аппарат международной исследовательской экспедиции достиг Титана — спутника Юпитера. В конце того же года в Южной Корее впервые был успешно клонирован человек. Девочка по имени Saeloun — «новая», стала копией ребенка, погибшего в автомобильной аварии незадолго до этого. Когда я училась на первых курсах института, технологии использования «стволовых клеток» реально позволяли увеличить продолжительность жизни человека на двадцать — тридцать лет, а в Британии начали лечить рак четвертой стадии с помощью нанороботов. В том году, когда я защитила свой диплом, американская корпорация New Harvest Co. после более чем десятилетней борьбы за лицензию начала серийное производство всем вам хорошо знакомого «мяса из пробирки». Годом раньше 40-этажная «вертикальная ферма», способная накормить полмиллиона человек, была построена даже у нас в Днепре (а первую такую торжественно открыли в Гонконге, когда я едва появилась на свет). Еще я застала первую в истории операцию по трансплантации мозга. Японцы пересадили мозг умирающего от рака 92-летнего миллиардера Хирохито Нагано в тело преступника, осужденного на смертную казнь.