— Нет уж, пожалуйста, избавь меня от них. Напомни-ка лучше, как я узнаю, удалось ли твоему брату договориться насчет места в охране конвоя?
— Если не удастся, то конвой не остановится, когда ты будешь голосовать.
Я не хуже цыган знал, что у охраны транспортных конвоев на этот счет строгие инструкции, продиктованные суровыми реалиями пустошей. Если они сами не затормозят, лучше даже не пробовать перегородить им дорогу — могут просто расстрелять.
— И как мне тогда вернуться? Тем же путем? — я с сомнением покачал головой, припомнив пройденные катакомбы. — Если бы даже не темень, я бы в жизни не запомнил всех этих поворотов.
— Парень, ты задаешь мне такие вопросы, будто я твой ангел-хранитель. Ты мне даже не родственник. Мне сказано вывести тебя через тоннель — я вывел. Дальше сам разбирайся.
— Очень мило, — хмыкнул я.
По-видимому, если не срастется с конвоем — мне останется только пойти к воротам Олтеницы и сдаться. Я не мог, конечно, исключить, что мне грозит приговор за шпионаж. Однако более вероятным выглядел сценарий, при котором власти Альянса отпустят меня, помучив некоторое время допросами. Нет ничего приятного в румынской тюрьме. Однако смерть на пустошах — еще менее приятный сценарий.
— Ну бывай тогда. Про ключ не забудь! — махнул мне рукой цыган, и был таков.
Я долго еще слушал звуки его удаляющихся шагов, оставшись сам в темноте с дурацким пластиковым фонариком. В конце концов шаги перестали слышаться, и единственными оставшимися со мной звуками остались мое дыхание и крысиный писк в темноте. На душе было довольно-таки тоскливо.
Никогда не признавался в этом своему лучшему другу Джерому, в противовес которому я пытался казаться пай-мальчиком, но в детстве я и сам немало фантазировал о том, как я пускаюсь в странствия на пустоши, эдакий бравый герой. Иногда, хоть и не так часто, как Джером, я совершал такие путешествия в виртуальной жизни. Однако за пятнадцать лет жизни в Генераторном мне так и не довелось побывать там в реальности, если не считать разочаровывающе краткой и безопасной экскурсии в Храм Скорби под опекой бдительных учителей и под надежной охраной. Теперь такой шанс наконец представился, однако взрыва позитивных эмоций я не испытывал. В двадцать два года уже отлично соображаешь, что в жизни, в отличие от виртуальных игр, ты не бессмертен, а попав в неприятности, нельзя просто загрузиться с последнего сохранения.
«Ну что ж», — взяв в руки винтовку, подумал я. — «С Богом!»
***
Оставаться ночевать у выхода из тоннеля контрабандистов я не рискнул. Несмотря на оказанную мне помощь, я не доверял Горану и его родственникам. Цыгане были мошенниками и преступниками, лишёнными твердых моральных принципов. Ненависть к властям вовсе необязательно помешает им выторговать себе у них какую-то выгоду в обмен на информацию о разыскиваемом преступнике.
Ещё загодя изучив маршрут движения транспортного конвоя, я приметил еще одно приметное место, кроме указанной Гораном заправки, где они будут проезжать — здание, где раньше размещался небольшой придорожный мотель. Дальше мотеля находилась развилка, где колонна могла свернуть в разные стороны, но мотель она проедет непременно. От выхода из тоннеля дотуда было куда дальше, нежели до заправки — около семь миль. Между тем, пройти это расстояние за ночь выглядело вполне реальной задачей. Я надеялся, что к юго-западу от Олтеницы, где я сейчас находился, должно быть более безопасно, чем далеко на востоке, где мы попали в неприятности, и во время моего ночного перехода мне удастся избежать неприятностей.
Я, конечно, понимал, что играю с огнем. Нежилая территория была совсем другим миром, где человеку угрожает множество опасностей, едва он удаляется хоть чуть-чуть от очага цивилизации. Я слышал, что даже очень опытные сталкеры, даже пускаясь в вылазки по хорошо известным им проторенным тропам, никогда не выходят в одиночестве. Однако врожденное упрямство, обида из-за несправедливых обвинений, а отчасти и страх перед возможными последствиями ареста, не позволяли мне дать задний ход и сдаться Альянсу, пока я не испробую все возможности выскользнуть из их лап.
Выход из тоннеля был спрятан среди камней у подножья небольшого пригорка, который прикрывал его от Олтеницы. Чтобы убедиться, что я не ошибся с направлением, я первым делом начал вскарабкиваться на этот пригорок.
Мой комм разрядился, и у меня не было возможности восполнить заряд перед выходом. Не зная точно, какими возможностями располагают спецслужбы Альянса, я, скрепя сердце, бросил его в катакомбах, чтобы усложнить им свое обнаружение. Хорошо еще, что я до сих пор не обзавелся нанокоммуникатором, который носили почти все мои знакомые в Сиднее.