Едва мотор заглох, люди начали суетиться. Первым делом выгрузили ящик, который тут же подхватили встречающие, и он скрылся где-то в недрах темного помещения. Затем начали вылезать люди.
Снайпер с дерзким взглядом, до этого сидевший на ящике, перед тем как выйти из машины, указал пальцем на мою винтовку и сделал красноречивый жест, призывая отдать ее. Не хотелось оставлять оружие Мирослава этому типу. Назад, скорее всего, я ее уже никогда не получу. Но я и не ожидал, что чужака впустят в селение вооруженным, поэтому неохотно позволил наглому туземцу забрать ее.
Флорентина бережно вынесла из машины герметичный металлопластиковый бокс для медикаментов, и долго назидательно втолковывала что-то одному из местных, прежде чем вручить бокс под свою ответственность.
Я не знал, куда мне идти, поэтому оставалось лишь остаться с ней.
— Ты не договорила, — напомнил я ей, когда она рассталась со своим боксом и вновь обратила на меня свое внимание. — Там было что-то о «таких, как я».
— Да, — в свете тусклых светильников доктор Лопес смело устремила мне в лицо свой бесстрашный ястребиный взгляд. — О самовлюбленных эгоистах!
— У тебя есть какие-то причины оскорблять меня? — поморщился я.
— Боря очень много рассказывал о тебе. Даже столько лет спустя.
Сделав несколько шагов в сторону, она подошла к металлической створке на одном из окон и слегка приоткрыла ее. В помещение проникла тусклая струя света, осветив ее задумчивое лицо. Шум шагов вокруг прекратился. Туземцы, видимо, доверив мою судьбу поручившейся за меня Флорентине, скрылись куда-то во тьму замка, и вокруг нас больше никого не было видно.
— Он говорил обо мне как о самовлюбленном эгоисте?
— Да ты хоть немного знал Борю?! — вдруг рассердилась она. — Конечно же, нет! Он рассказывал о тебе с восхищением. Словно о каком-то супергерое. В его рассказах ты был просто идеальным, непогрешимым.
Красивое лицо латиноамериканки озарила грустная улыбка. Только такая скорбная улыбка, казалось, и шла к ее строгим пуританским чертам.
— Боря много фантазировал, — слегка смутился я. — Я защищал его в школе от драчливых одноклассников, только и всего. Мне это было несложно. Я был таким здоровым и спортивным, что со мной никто не рисковал задираться. Я не считаю, что Боря мне из-за этого чем-то обязан.
— Я говорила ему то же самое, — легко согласилась с такой оценкой Флора. — Но наивные и доверчивые люди часто создают себе кумиров, а собственные достоинства не замечают и не ценят. Сколько раз я говорила ему: «Боря, ты прекрасный человек. Добрый, отзывчивый. Ты сделал так много для своего селения! Ты стоишь десяти задавак, таких как этот твой Димитрис».
Я лишь усмехнулся. Доктор Лопес явно не стремилась пощадить мои чувства. Что ж, пусть так. Я достаточно толстокожий, чтобы не слишком расстраиваться из-за этого.
— А он лишь обижался, защищал тебя, — продолжила свой рассказ она. — Расписывал твои достоинства так красочно, что даже я, давно переставшая верить в сказки, начинала сомневаться: «А вдруг этот Димитрис действительно такой замечательный? Может, есть-таки в нашем мире настоящие герои?»
По губам Флорентины пробежала горестная усмешка.
— Боря готов был простить своему герою любой поступок. Ты мог напрочь забыть о его существовании, игнорировать его письма — ничего страшного. Все равно он каждому встречному готов был взахлеб рассказывать свои истории: что высокий красивый парень, победитель олимпийских игр — его школьный товарищ; что ты станешь самым лучшим полицейским, потому что ты сильный, справедливый, и всегда защищаешь слабых. Он так гордился тобой, Димитрис!
Я смущенно закусил губу, представив себе, как Боря Коваль гордо рассказывает обо мне своим знакомым. Да, это было так на него похоже! А я, признаться, так мало думал о нем.
— А ты? — словно прочтя мои мысли, спросила меня Флора, поворачиваясь от окна ко мне. — Ты знаешь хоть что-нибудь о нем? Чем он здесь занимался, хотя бы?
— Кажется, что-то связанное с выращиванием овощей, — смущенно пробормотал я, силясь вспомнить сообщения многолетней давности, которые я и тогда перечитывал вскользь.
— «Что-то связанное», — передразнила она меня. — Чтоб ты знал, Борис практически в одиночку, своими руками, создал здесь огромную теплицу, в которой выращиваются ныне семь видов овощей: картофель, свекла, кабачки, баклажаны, морковь, лук, чеснок. Эта теплица кормит все селение! Если бы не его овощи, здесь бы половина населения уже умерла или поразбредалась бы по пустошам из-за голода. Можно сказать, только благодаря нему Наш Замок еще и стоит!