Рина явилась на ужин в своих лучших джинсах без дырок и единственной блузке, сочтя свой долг по соблюдению «элегантного» дресс-кода исполненным. Впервые на моей памяти она сделала даже что-то вроде макияжа, который, однако, получился настолько грубым и чрезмерным, что пришелся бы кстати разве что сотруднице недорогого публичного дома.
Предвидев, что Рина за одним столом с Джен будет представлять собой гремучую смесь, я настоял, чтобы она, для смягчения эффекта, явилась в сопровождении кавалера, которого, за неимением собственного (постоянного), предложил ей выбрать из числа своих одногруппников.
К моему ужасу, ее выбор пал на Германа Кенига, наименее подходящую для этой цели кандидатуру. Немец ухитрился раздобыть где-то старомодный белый костюм, сошедшийся на его широченной груди, но в окружении серебра и хрусталя совершенно растерялся и сидел, против обыкновения, тихим, как мышь, опасаясь притронуться хоть к одной из трех окружающих тарелку вилок.
К счастью, Рина сообразила влить в своего спутника сотню грамм водки, после которых бледные щеки немца взял румянец, а богатырские мышцы расслабились. Могучая рука Германа как-то незаметно переместилась на спинку стула, за которым сидела Рина, и я уже несколько раз я замечал, как великан игриво подмигивал нигерийке. Похоже, кое у кого будет интересный вечерок.
— Батиста намного быстрее и техничнее, чем Соболев, — проглотив сочный кусочек мраморной телятины, взвешенно заметил Джефф Кроуди, одетый в довольно приличный коричневый джемпер и светлые брюки.
Тренер пришел на ужин с женой — тоненькой и стеснительной азиаткой в скромном закрытом платье, и приемным сыном — бойким мальчуганом латинской внешности, который уплетал со стола почти с таким же аппетитом, как Рина. В отличие от меня, Джефф позволил себе не только наесться вволю, но и выпить вместе с Робертом солидную порцию двенадцатилетнего односолодового виски, после которой сделался красноречивее обычного.
— Очень легкий и подвижный боксер, который балансирует между тяжелым и супертяжелым весом, — продолжил он со знанием дела описывать Батисту. — Парень сейчас в превосходной форме. У него есть все данные, чтобы взять чемпионский пояс на профессиональном ринге уже через несколько лет.
— Кроме того, он провел легкие бои, не сравнимые с теми, что пришлось выдержать Диме, — произнес второй тренер и массажист, худощавый чернокожий мужчина Грег Донаван, давний приятель Джеффа. — Он почти не устал. Будет носиться по рингу, как угорелый.
Донован присутствовал за столом вместе со своим мужем, еще одним чернокожим мужчиной по имени Фрэнки, что было нормально воспринято сиднейцами, воспитанными в традиционном для современной Австралии духе толерантности к меньшинствам, но стало испытанием для бывших вознесенцев, некоторые из которых воспринимали гомосексуалистов неоднозначно.
— Мне это уже знакомо, — кивнул я, вспомнив 78-ой.
— В прошлый раз ты не смог справиться с его скоростью. А с тех пор его техника значительно улучшилась, — напомнил мне Энди Коул, почесав бородку.
Будущий программист явился сегодня один, так как недавно порвал со своей бывший пассией.
— Что тоже не сыграет нам на руку, так это то, что после боя с Молотильщиком Батиста больше не будет недооценивать тебя, — добавил Джефф.
— А вот я верю в Диму, — спокойно продолжал улыбаться сидящий слева от меня Роберт, гордо положив руку мне на плечо.
— Эй, мы все верим в него! — вскричала Рина, с легкостью опрокинув полбокала новозеландского полусухого вина, что заставило бы пожилого ресторанного сомелье поморщиться от боли. — У этого шустрого латиноса нет ни единого долбанного шанса!
— Мне хочется провалиться от того, что я сижу с ней за одним столом, — прошептала мне на ухо Джен.
Ши Хон вместе со своей подружкой дружно заржали над неполиткорректной репликой Рины.
— Сто процентов! — присвистнул Ши, опрокинув рюмку водки, и указал на меня пальцем, ткнув свою спутницу локтем. — Этот парень любит причинять людям боль. В интернате он заставлял меня приседать по сотне раз. Помнишь это, изверг?!
— Вот подлец! — осуждающе покачала головой Карен и подала своему парню одну из роскошных салфеток, скомкав ее в шарик. — На, брось в него!
— Не похоже, чтобы эти приседания дали хоть какой-то эффект, — ответил я, поймав брошенную мне в лицо салфетку и отдав подскочившему сзади официанту.
— Этот человек точно учился с тобой в интернате? — с ужасом следя за выходками корейца, недоверчиво переспросила мне на ухо Джен. — Я полагала, вас там строго воспитывали. Он же под действием наркотиков, ты не заметил? И где он нашел себе эту… м-м-м… девушку?