По-видимому, выражение моих глаз красноречиво выдало, что Маричка не казалась мне человеком, способным на такое.
— Пусть моя вчерашняя истерика не обманывает тебя, — прочитав это выражение, объяснила она. — Жизнь сделала меня очень неприхотливой. После того как переживешь настоящий голод, начинаешь иначе смотреть на вещи. Любое мясо — это еда, источник белка.
Я согласно кивнул.
— Ты молодец, что подумала об этом.
— От этого вышло не слишком много толку. Мне доводилось есть кое-что погаже, но очень редко. Остатки шерсти, и слишком уж разит падалью. Представляю себе, чем питаются эти собаки. Я была очень голодна, но еле заставила себя проглотить пару кусков. Чуть не вырвала.
— Что-нибудь осталось? Я так голоден, что могу съесть сейчас любую пакость.
— Нет. Слишком уж воняло, так что остатки я отложила подальше. Утром уже ничего не было. Наверное, грифоны растащили.
— В вещмешках тоже ничего нет? Ни одного продпайка? — недоверчиво переспросил я, кинув взгляд на рюкзаки, которые она принесла.
— Должно быть, они выезжали ненадолго, или наоборот, припасы у них были на исходе, — расстроенно покачала головой девушка. — Всего одна бутылка воды и совсем ничего съестного. Зато полным-полно патронов. Если бы нам только добраться до любого людского пристанища — мы бы легко обменяли их на все, что необходимо. Патроны всегда в цене.
Я снова кивнул, соглашаясь с девушкой, и лишь чуть позже уловил многозначительную горечь в ее последних словах. Вчера она казалась такой перепуганной и беззащитной, что я успел позабыть, что она провела практически всю свою жизнь на пустошах. Должно быть, она была приспособлена к выживанию в этих местах даже лучше, чем я сам.
— Говорят, что здесь водятся дикие свиньи, — сказала Маричка мечтательно, продолжая гастрономическую тему. — Кажется, я слышала ночью сквозь дождь, как они хрюкают. Поговаривают, что местные на них охотятся. Здорово было бы их встретить, да?
— Да, здорово бы, — кивнул я, не поняв точно, кого она имеет в виду — местных или свиней.
Подойдя к одному из проломов в стене мельницы, я впервые внимательно посмотрел туда, где метрах в семистах от нас громоздились руины зданий, много лет назад разрушенных артиллерийскими обстрелами. Выглядело это примерно так же, как в моем вчерашнем видении. Только хуже. Ведь сейчас я видел это собственными глазами, в реальной жизни.
— Сложно поверить, что это то самое место, — подходя ко мне, прошептала Маричка, словно читая мои мысли. — Я помню Генераторное совсем другим. Таким чистым, опрятным, красивым. Мне так хотелось здесь жить.
— Я совсем мало помню. И мне кажется, это было в какой-то другой жизни. Будто у другого человека украли кусок памяти и вложили мне в голову.
— С вами там что-то такое делают, да? В вашей армии? Чтобы воспоминания… стирались?
Я неопределенно покачал головой. Как и Маричка, я еще не был готов говорить о темнейших уголках своего прошлого.
— Хочешь пойти туда? — наконец спросила Маричка.
— Это будет не лучшим тактическим ходом. Как только евразийцы обнаружат и допросят тех комсомольцев, они первым делом обыщут руины…
— Я говорю не о тактических ходах. Ты же хочешь пойти туда, да? Вспомнить что-то? Ведь мы для этого проделали весь этот путь? Так пошли.
«Как она умеет читать мои мысли?!» — поразился я.
— Ты не обязана рисковать вместе со мной.
— Брось это свое «не обязана», — махнула рукой Маричка.
— Тогда, по крайней мере, возьми себе какое-то оружие.
— Я ни в кого стрелять не буду! — упрямо заявила девушка.
— Странный принцип для того, кто прожил всю жизнь здесь. Ты же не осуждала меня за убийства, которые я совершил, защищаясь. Так почему…?
Выражение лица девушки яснее слов говорила о том, что она непреклонна и не очень хочет обсуждать эту тему. Я вздохнул, смиряясь.
— Возьми хотя бы пистолет. Можешь считать, что это для охоты на свиней. Мне так будет спокойнее.
Скривившись, девушка все-таки неохотно приняла у меня протянутый ей «тип-100». По тому как ее ладонь легла на рукоять я понял, что она держит оружие не впервые. Какая-то история стояла за ее ненавистью к оружию. Но вряд ли мне предстоит узнать ее сегодня.
— Пошли, — наконец позвал ее я.
§ 64
Никогда не думал, что окажусь здесь снова. Сотни раз я посещал это место в своих кошмарах. Но вживую все выглядело иначе. По мере того как мы приближались, в моем сознании происходили странные метаморфозы. С каждым следующим шагом я чувствовал себя все в большей степени тем человеком, которым уже давно перестал себя считать. Димитрисом Войцеховским из Генераторного.