Игра была ювелирно тонкой. Люди калибра Гаррисона, Брауна или даже Чхона, какими бы влиятельными они ни были, едва ли имели статус неприкасаемых в глобальном масштабе — сильные мира сего могли ими пожертвовать, если бы посчитали это целесообразным. Проблема в том, что если припереть кого-то из них к стенке, то они могут начать говорить. И один Бог знает, насколько громкие имена тогда сорвутся с их уст. Эти имена, ещё не увидевшие свет, были их последним щитом, страховкой. Понимая это, они едва ли назовут их, оставаясь на свободе. А если так, то СБС выгоднее позволить им улизнуть из своих сетей, а затем отчитаться перед общественностью, что эти люди прячутся под крылом Консорциума, так что вот, мол, где собака зарыта. Конечно же, еще выгоднее было бы просто уничтожить их, чтобы спрятать концы в воду. Но люди такого типа — стреляные воробьи. Они наверняка хорошо подстраховались на случай внезапной смерти, оставили по всему миру самораспаковывающиеся посылочки с компроматом. В СБС это тоже не могли не понимать.
Особняком в ряду тех, на кого бросали тень мои слова, стояло имя Самюэля Окифоры — единственного, кто официально состоял на службе у Содружества, и чьи дела нельзя было списать на одни лишь происки Консорциума. Генерал-полковник был высокопоставленным, авторитетным и заслуженным офицером, 27 лет прослужившим в Силах специальных операций, последние 11 лет возглавлявшим их. Он руководил сотнями успешных военных операций, как знаменитых, так и строго секретных, был награжден бесчисленными орденами и медалями и, насколько мне известно, лично знаком с Протектором и лично предан ему (или, во всяком случае, изображал такую преданность). Проверенный надежный человек, способный к жестким действиям — очень ценный ресурс во время разгорающегося глобального конфликта, ценой в котором для Патриджа была власть над Содружеством, и, по сути, над миром. Достаточно ли моих обвинений, чтобы Протектор отдал своего верного пса на растерзание толпе?
Если отбросить информацию, которую я выведал из различных источников, многие из которых были очень сомнительными, и оставить лишь то, что я видел своими глазами и слышал своими ушами, то у меня было на Окифору не так много компромата. Я видел, как он посещал тренировочную базу «Железного Легиона». Но он имел право делать это, рассматривая «Грей Айленд Ко» как потенциального подрядчика. То, что он не пытался пресечь и не порицал зверства, которые учиняли над подопытными легионерами — еще не делает его полностью за них ответственным. Затем, я лично слышал, как он отдал приказ об объединении лучших сил ЧВК в «чертову дивизию» и об ее участии в наступлении на Новую Москву. Но и это немногое значит. Хоть участие ЧВК в этой операции особо не афишируется, но все же не составляет большой тайны, этот факт так или иначе известен сотнями тысяч людей. Есть ли у меня доказательства, что он ответственен за применение химоружия против гражданских? Конечно, я мог бы сказать, что он, как вышестоящий командир, в любом случае ответственен за то, что натворил Чхон, в чьи руки он передал бразды правления. Но достаточно ли этого аргумента, чтобы Протектор был вынужден убрать с доски своего верного слугу?
Молчание длилось не меньше, чем пару минут, прежде чем я наконец прервал его.
— После того, как я сам связался с тобой и попросил о встрече — обязательно было устраивать весь этот цирк? — поинтересовался я, звякнув наручниками.
— Давай ты не будешь учить нас работать, — предложила прокурор, сосредоточенно записывая что-то в своём блокноте.
— Где мы вообще находимся?
— Это не важно. Скоро ты всё равно будешь перемещён в другое место.
— Я бы хотел сделать звонок, поговорить с адвокатом и всё прочее.
— Вся эта клоунада начнется не раньше, чем через 96 часов после твоего задержания. А если будет нужно, то и через 30 дней. Ты прекрасно знаешь, какие полномочия есть у СБС.
— Да уж, полномочий у вас выше крыши. Но не забывай об общественности, которая за вами наблюдает. Миллионы людей ждут результатов этого расследования. Замять это не выйдет. Ты сама прекрасно это знаешь.
— Думаешь, сможешь влиять на следствие, раздувая вокруг весь этот балаган? — холодно усмехнулась она. — Ты самонадеян, если думаешь, что ты более важная птица, чем экс-сенатор Элмор. А ему создание политической шумихи вокруг своего имени не помогло. Так что и тебе не поможет. Особенно мало от этого толку, когда имеешь дело со мной. Я никогда не позволяла, и не позволю, давить на меня и указывать мне, что делать.