— Оставайся здесь, и сиди тихо. За тобой придут, — велел я девушке, которая, с трудом веря в происходящее, в ужасе всхлипнула. — Слышишь, что я сказал?!
Та несмело кивнула.
— Джером, слышишь меня?! — прокричал я, начиная осторожно спускаться по ступеням.
— Дима, ты жив?! — прокричал он сквозь шум перестрелки.
— Я внутри! Где ты?!
— В сотне метрах от замка! В каком-то гребаном сарае! Меня тут зажали! Чёрт!.. Слышишь, какая тут жара?! Похоже, мне не пробиться внутрь! Прости!
— Принято! Жди, пока подтянутся ребята!
Весть о том, что я остался один, я воспринял удивительно спокойно. Возможно, из-за «Геркулеса», а может, и независимо от него, но в моем сознании и без того произошли какие-то метаморфозы. Я больше не был тем встревоженным и задерганным человеком, которым был какой-то час назад. Во мне пробудился тот, кого подселили мне в геном еще при рождении. Тот, кто всегда выживал и побеждал.
Раненого взрывом боевика я нашел по его стонам. С включенным прибором ночного видения реальность выглядит иначе, чем когда смотришь на нее собственными глазами. И все-таки я мог хорошо рассмотреть, что выглядел он совсем неважно. Одну ногу оторвало по колено, тело нашпиговало осколками, весь в крови. Жив он был, вероятно, лишь благодаря стимуляторам в его организме. При моем приближении он прекратил тщетные попытки куда-то уползти, и уставился на меня из-под стекла шлема полусознательным взглядом, в осмысленной половине которого виднелась ненависть.
— Сколько вас тут? — спросил я, присаживаясь на корточки рядом. — Кто главный?
— Пошел ты, ублюдок! — прошипел тот.
— Ты знаешь, кто я? Не узнал меня?
— Грек! Вонючий предатель! С тобой должны были разобраться!
— Должны были. Но они мертвы.
— Сукин сын! Думаешь, ты остановишь революцию?! Остановишь очистительное цунами, которое несется на ваш прогнивший обывательский мирок?!
— Я попробую, — пообещал я, ударив его прикладом в лоб — из-за стимулятора и экзоскелета сила удара оказалась достаточной, чтобы раскроить ему череп.
Звуки в старом замке разносились звонко. Эхо стрельбы доносилось вместе со сквозняком с разных сторон, сверху и снизу. В темных коридорах я то и дело натыкался на трупы — тела официантов, лакеев, уборщиков, персональных ассистентов и охранников, ставших случайными жертвами «революционного цунами». Страшные искаженные лица с выпученными глазами и высунутыми языками свидетельствовали, что большая часть бедняг просто не успела одеть противогазы, и умерла от удушья. Но аккуратная дырочка от пули между глаз у каждого яснее ясного говорила о том — оставлять свидетелей во время этой показательной акции не планировалось. Печальным антуражем этого жуткого склепа были дорогие старомодные ковры, картины, настенные канделябры и старинная мебель — весь тот странный и ненужный лоск, который раньше так любили важные и богатые люди, мнящие себя властителями человеческих судеб. Люди, которым теперь пришлось вспомнить о том, что они тоже смертны.
Боевики не задерживались в помещениях, которые они уже «зачистили». Они ворвались сюда, чтобы убить всех, а не для того, чтобы удерживать тут позиции. Мне удалось добраться, не встретив ни одной живой души, до перехода, соединяющего, если верить интерактивной карте, старый замок с новой резиденцией. Переход охранял боевик в комбинезоне и в шлеме, скрещенном с противогазом, с легкой бронезащитой и с огневым комплексом «тип-707» — таким же, как у меня. С другой стороны перехода, из современной резиденции, доносился шум стрельбы.
Я понадеялся, что там никто не услышит звуков моей короткой очереди, которую я выпустил в голову боевику из темноты. У него оказался магнитный щит. Но его мощности не хватило, чтобы остановить пули — щит лишь замедлил их до скорости, на которой они все равно смогли пробить стекло шлема и достаточно глубоко проникнуть ему в череп. После увиденных мною только что плодов деятельности этих ублюдков, смерть одного из них не вызывала у меня особых эмоций.
Я осторожно двинулся по длинному крытому переходу, некогда застекленному, а ныне осыпанному осколками стекла, мимо декоративных растений в горшках. Звуки стрельбы, доносящиеся из современной части замкового комплекса, поутихли. Подумав о худшем исходе, я ускорил шаг. Приближаясь, я смог расслышать голос: