- Вам, принц, уготовлена участь стать наглядным примером моего мастерства. - Никто из окружавших нас двоих не смел проронить и слова. А принц из-за раздражающей боли и бессилия впал в отчаянную ярость, пытаясь зацепить ранить меня.
Я его истязал как мог. Десятки ран появлялись за секунды, тогда как я оказывался в нескольких шагах от противника. Но когда победа была близка, я ощутил, как сила покидает моё тело. Жизнь стала ускоряться слишком быстро, а принц ещё был жив, хотя в отчаянии бросился из круга в надежде спастись. Вот он, последний шанс.
Используя остаток силы Хранителя, я рванулся вперёд и, понимая, что не успеваю, выставил клинок вперёд. Принц, не добежав немного до границы, налетел намой клинок. Меч дёрнулся, а окровавленное тело полетело вперёд и рухнуло на брусчатку, орошая камни потоком крови из перерезанного горла.
- К сожалению, трусость противника иногда не даёт возможности продемонстрировать всего величия искусства клинка, - вздохнул я, за разочарованием скрывая усталость. За скорость пришлось платить собственной силой, причём, далеко не магической. Повернувшись к потрясённому Кагану, я произнёс. - Господин Куркайрэ, прошу вас официально засвидетельствовать мою победу.
- Да, господин Белый Волк, - кивнул Каган, быстро принявший невозмутимый вид. Подойдя к истекающему кровью принцу, чьё мёртвое тело билось в агонии, Йасет приложил два пальца к шее Передала. Потом встал и, кивнув, громко подтвердил. - Принц мёртв. Глеб Белый Волк защитил свою честь. А теперь, господа, попрошу вас вернуться в зал. Полночь уже близко.
Гвардейцы Кагана споро уволокли мёртвые тела, а мы пошли во дворец. Аристократы, оправившиеся от вида невероятного по меркам любого здравомыслящего воина боя, поздравляли меня с блестящей победой, деликатно расспрашивали, к какой школе принадлежит мой стиль боя, как долго я ему обучался, и кто меня учил. Я же не менее деликатно всех посылал... в библиотеку. Пусть поищут знания, может, хоть к литературе приобщатся.
Каган, как и подобает истинному воину и политику, чьи договорённости не пошли прахом, искренне радовался за меня, но выведывать секреты моего стиля не стал. Тайна мастера, как и политическая или врачебная тайна, чтится свято. Вот только меня смущало это восхищение, ибо я бился исключительно нечестно, пользуясь силой Хранителя.
Да, я перед отправкой в Каганат учёл многое, и поэтому не преминул возможностью договориться и с Хранителями. После недолгого разговора с Исминой, которая успешно осваивала свою должность посвящённой, я решил договориться с Хранителем ветров. В итоге я имел возможность в обмен на большое количество собственной энергии стать непобедимым быстрейшим воином всего континента.
Праздник возобновился с новой силой. Больше не было того, кто серьёзно раздражал всех ханов, вдобавок Каган, дабы успокоить заволновавшихся аристократов, объявил одну из наших с ним договорённостей, которая касалась больших поставок железа по даровым ценам. Более точно этот вопрос уже обсудит Гремиран на будущих переговорах, а пока хватило и этого, чтобы меня зауважали ещё больше.
Айанна с Каганом куда-то пропала и появилась только перед самой полуночью. Судя по тем полным различных и не всегда положительных эмоций, которые на меня бросала девушка, Йасет ей всё рассказал. Ну что же, тем лучше.
Музыка медленно притихла, все огни погасли, погрузив зал в таинственный романтический полумрак, разрываемым голубым светом одной из небесных лун. Я словно попал в другой мир, благородное золото на аристократах в свете луны превратилось в небесный металл, благодаря поставленным у окон зеркалам на потолке зала засиял свет луны.
Почти не слышно было разговоров. У всех гостей в руках появился бокал с вином, и я не стал отрываться от традиций. Мои доспехи в лунном свете не стало чем-то невероятным, как одежды аристократов, но даже видевшая не один бой сталь из грубого мужского металла превратилась в нечто воздушное, облачное. И это меня сильно выделяло на фоне других, и даже вино в моих руках, то самое, которое я подарил Кагану и которое тот разлил в бокалы для своих родных, оказалось голубым. Поистине сказка!
В центр зала вынесли большие песочные часы на высокой подставке, чтобы каждый мог видеть спешащие вниз песчинки. Гости стояли, затаив дыхание, некоторые молчаливо отсчитывали оставшиеся секунды, а я позволил себе полностью расслабиться, раствориться в атмосфере праздника и следить за часами не как за причудливой игрушкой, а как за таинственным артефактом, несущим в себе вековые традиции и таинственные легенды.