Мой класс. Мог ли я ещё год — да что там год! — пять месяцев назад представить себе, что когда-то вновь вернусь в Хогвартс, но теперь уже не в качестве ученика, а в роли учителя? Нет, не мог. Правда, пять месяцев назад и я был другой, да и Хогвартс, в который я «вернулся», совсем не тот…
Так, меня что-то понесло! Взмахнув головой(когда я уже постригусь?! Эти волосы меня уже одолели!) я вытряс из неё все лиро-ностальгические мысли. Никак от Северуса заразился, стихоплёта нашего.
Избавившись от ненужных эмоций я развернулся и зашагал в сторону лестницы, ведущий в мой рабочий кабинет. Мой рабочий кабинет. Кто бы мог подумать, что… Так, хватит!
Я вошёл в кабинет и, осмотревшись, с разочарованием понял, что Гермионы тут нет. Наверно, решила всё-таки пойти на урок. Так, сегодня четверг, что там у неё?.. Ах да, точно, сдвоенные чары с Пуффендуем. Что ж, зная Герми этого и следовало было ожидать — она у меня такая, учёболюбивая! Поймав себя на том, что при мыслях о Гермионе вновь начал глупо улыбаться я попытался придать лицу более-менее серьёзное выражение. Подойдя к зеркалу я взглянул на результат моих трудов. Неплохо, неплохо… Правда, моему лицу больше подходит вид слегка туповатый, нежели сосредоточенный — он придаёт моему облику необыкновенное очарование… Оторвавшись от лицезрения себя любимого я вдруг заметил то, на что раньше не обращал внимания — странный звук, раздающийся из спальни. Звук, похожий на журчание воды… Стоило мне подойти к двери я полностью убедился в правоте своей теории — звук льющегося водяного потока раздавался из ванной.
«Мерлин, неужели опять трубе надоело торчать в стене?» — с ужасом подумал я. Имели водопроводные трубы Хогвартса одну такую неприятную особенность — способность к самопроизвольному передвижению на подобии лестниц. И характер у них был тот ещё… Ох, как вспомню, сколько я уговаривал кран перестать выламываться и вернуться на место из туалетного бачка, где он облюбовал себе уютное гнёздышко на пару с дикой ручкой от двери, так вздрогну!
— Пожалуйста, только не опять! — молил я Господа, подходя к дверям ванной комнаты. Вздохнув, набираясь смелости, я рывком открыл их… чтобы в тот же самый момент молниеносно закрыть. Молниеносно — но тихо, не издавая лишнего шума. Опёршись спиной о стену я медленно сполз вниз… — Да, это определённо не трубы шалят, — еле слышно прошептал я. — Не трубы… — Да уж конечно не трубы!
Нарисовав в воображении картину, свидетелем которой невольно стал, я почувствовал, как к щекам подступил жар. Наверно, в тот момент цветом лица я походил на спелый помидор.
«Гермиона, чтоб тебя, нельзя было, что ли, занавеску закрыть перед купанием?! — думал я, всё сильнее и сильнее краснее. — Мало ли кто мог зайти! Не в своей ванной купаешься между прочим! Не то, чтобы я был против… — Я представил себе образ Гермионы, стоящей под струями воды и обволакиваемой плотной пеленой пара… — Нет, я совсем не против…»
— Если б я умел летать,
Словно Бог в небесах,
Я б всё нарисовал,
Только краски мне дай! — послышалось из-за той стороны двери тихое пение Гермионы, чуть слышимое за звуками льющейся воды.
Н-да, вот теперь образ полный… А голос у неё ничего, красивый, мелодичный…
Я невольно заслушался. Никогда не слышал этой песни, но если в оригинале её исполнение хоть в половину столь же прекрасное, как у Гермионы, то она определённо мне понравится. Отрешившись от реальности я пропустил тот момент, когда Герми перестала петь и выключила воду в душе. Опомнился я лишь в тот момент, когда она, обмотанная полотенцем(моим!.. Теперь это моё любимое полотенце!) вышла из ванной. От перспективы быть замеченным меня спасло лишь то, что я оказался спрятан за открывшейся дверью. Понимая, что у меня есть лишь несколько секунд, я быстро долбанул себя по голове невесть откуда взявшейся в руке палочкой, протараторив про себя формулу дезиллюминацционного заклинания. Хух, успел — в следующую секунду Гермиона закрыла дверь.
«Эх, ещё б секунда, — думал я, провожая девушку взглядом. Точнее, её красивые стройные ноги… — Так, Гарри, соберись! Возьми себя в руки! Не время мечтать, нужно думать как выбраться из сложившейся ситуации! — Когда Гермиона покинула зону моей видимости, выйдя из спальни в прихожую, я, старясь не издавать лишнего шума, поднялся на ноги и медленно последовал за ней. Гермиона стояла перед зеркалом и, в наглую пользуясь моей расчёской, укладывала свои длинные влажные локоны. Не в силах противиться, я вновь заворожено уставился на это прекрасное создание. — Ну чем не сокровище? — восхищался я, слушая тихие ругательства девушки, пытающейся выпутать расчёску из волос. — Золото, а не девушка! — чуть не пустив слезу подумал я, когда Гермиона разразилась гневной тирадой в адрес „тупого идиота Поттера“ и его „грёбаной расчёски, будь она проклята!“. Наконец, высвободив искомый предмет из своей шевелюры Герми зло отшвырнула его в сторону, сбив со стола графин с водой. — Она — мой идеал! — Подойдя к столу Гермиона взяла с него палочку и, починив графин, вернулась к зеркалу. Она размашисто взмахнула палочкой, несколько раз обвела ею вокруг головы и тихо проговорила какую-то неизвестную мне тарабарщину, из которой я понял только „Веласи…прото…циро!“ Волосы, повинуясь могучей силе колдовства, стали медленно распутываться, самостоятельно выпрямляясь и из клубково-взъерошенного состояния перешли в укладко-красивое. Повертев головой в разные стороны, рассматривая полученную причёску, Гермиона, явно довольная результатом, передислоцировалась на диван. Откинувшись на спинку и прикрыв глаза девушка, сладко зевая, потянулась, от чего полотенце слегка сползло… — Она что, специально, что ли?! — подозрительно подумал я, предпочтя отвернуться, дабы не потерять рассудок. Это была моя вторая мысль, а первая: — Да куда там какой-то Гринграсс до моей Герми!»
21
Крайне исковерканный перевод песни «If I Could Fly», группа Hellowen. Не знаю, когда она вышла, но если до 24.10.96 — списываю всё на AU).