— Поттер! — прошипела Гермиона, у которой, наверное(она не знала, но предполагала), было такое же злое лицо, как и несколькими часами ранее. Тогда всё закончилось уничтожением класса… Сейчас последствия обещали быть куда более глобальными. — Объясни, как мне понимать твоё идиотское поведение?!
— Ты считаешь, что моё поведение… идиотское? — невинно похлопав глазками, пробормотал Гарри. Отставив закипевший чайник с плиты он заварил чай и, откусив ещё кусок сэндвича, отправился в прихожую-кабинет. Гермиона просто лишилась дара речи от подобной наглости. Прорычав:
— Ну это уже ни в какие ворота! — она отправилась вслед за профессором. Тот, вальяжно рассевшись на диване и закинув ноги на стол, пил чай, периодически откусывая большие куски от бутерброда. — Что с тобой такое случилось, Поттер?! — Гермиона поджала губы и уперла руки в бока, всем своим видом изображая одну сплошную ярость.
— А с чего ты решила, золотце, что со мною что-то случилось? — до глупости ласковым голосом поинтересовался Гарри.
— С чего?! Да со всего! Все эти «дорогая», и «солнце», и «золотце»! Это странно даже для…
— «Радость моя», — улыбнулся парень, весело наблюдая за девушкой. — Ты забыла «радость моя»…
— Да плевать! — вскричала Гермиона. — Всё это странно даже для такого… ненормального, как ты!
— Гермиона, солнышко…
— Перестань меня так называть!!! — От того, чтобы не наброситься на Поттера с кулаками девушку удерживало только осознание, что это, всё же, будет перебором. — Меня это бесит!!!
— Бесит? — заговорщески улыбаясь, переспросил Гарри. Потом, хмыкнув, убрал ноги со стола и, поставив на половину полную кружку на столик, взглянул Гермионе прямо в глаза. — Знаешь, я тут по пути кое-кого встретил…
— Не пытайся сменить тему разговора! — ещё сильнее разозлилась девушка, но профессор, словно и не слушав её, не торопясь продолжил:
— …по пути в замок. Мистера Малфоя… — Гермионе потребовались доли секунды, чтобы сопоставить изменения в поведении Гарри и разговор, который происходил на этом самом месте сорок минут назад. От резкого понимания, пронзившего её разум, внутри девушки всё похолодело, а сердце, казалось, пропустило несколько ударов. — Он шёл в сторону совятни, ну я и решил составить ему компанию.
— И-и… ч-что? — заикаясь, проговорила Гермиона, молясь, чтобы её догадки остались лишь догадками.
— И мы отлично поговорили. Кстати, не знаешь, почему мистер Малфой попросил меня не посещать сегодня ужин? — Гермиона с трудом пожала плечами. Её постепенно охватывал нестерпимый ужас, от которого хотелось сорваться с места и убежать… спрятаться… исчезнуть. — Странно, но мне показалось, что он даже не просил, а умолял.
— И это… единственное, о чём вы говорили? — спросила девушка, безуспешно пытаясь придать голосу твёрдость и спокойствие. Как много она отдала бы в тот миг за то, чтобы так и было…
— Нет, не только, — ответил Поттер, одной фразой разрушив все мечты Гермионы. — У нас был разговор ещё… кое о чём.
— О, Мерлин! — простонала девушка, опуская лицо в ладони. — Только не говори, что о…
— Да, именно о том разговоре, что был между вами сегодня, мне и поведал мистер Малфой…
Гермионе показалось, что мир вокруг неё померк. Померк и качнулся… Девушка точно бы упала без чувств, если бы Гарри не успел вскочить с мечта и поймать её на руки. Наверно, она даже на краткий миг потеряла сознание, потому что не помнила, как парень уложил её на диван. Открыв глаза она увидела обеспокоенное лицо Поттера, сидящего перед нею прямо на полу.
— Что же теперь будет? — прошептала Гермиона, не отрывая взгляда от светло-зелёных зеркал души Гарри.
— В смысле? — тихо спросил профессор, не пытаясь прервать зрительный контакт.
— Ну как же?.. Как я теперь буду смотреть тебе в глаза, зная, что ты знаешь?..
— Но ведь сейчас как-то смотришь, — заметил Гарри, слегка улыбнувшись.
— Спиши это на шок, — вернула Гермиона улыбку, которая тут же потухла. — Наверно, ты меня ненавидишь, да? Считаешь, что моя любовь — верх глупости.
— Нет, не ненавижу, — слегка покачал головой Поттер. — И не считаю…
— Тогда презираешь, — вновь предположила девушка. — Думаешь, что такая, как я, недостойна взаимности.
— Нет, не презираю. И не думаю.
— Тогда как ты ко мне относишься? — удивилась Гермиона Грейнджер, на лице которой проявилось непонимание.