— Сукровица от внутреннего кровотечения, — пришла ему в голову мысль.
Телу требовался отдых, а Слаю время, чтобы разобраться в происходящем. К счастью, самозваный хозяин не был совсем уж конченым идиотом. Старик, наконец, отстал. Да еще и сообщил важную информацию:
— Полежи пока. Приди в себя. Возвращаться с того света нелегко.
Произнеся эту фразу, старый черт к великой радости «свалил в туман». Шаркая ногами, дегенерат добрел до своего угла, а там упал на топчан, завернулся в наваленную кучу тряпья и захрапел. Похоже, агрессии со стороны узника новоиспеченный повелитель нисколько не опасался.
Слай же постарался абстрагироваться от крайне плохого самочувствия и спокойно проанализировать обстановку. Постепенно боль утихала. Подобно кусочкам мозаики обрывки разрозненных знаний занимали надлежащие места в черепной коробке. К сожалению, воспоминания о том, кто же он и как сюда попал, так и не пожелали вернуться. Но хоть стало ясно, что Слай занял чужое тело, и что данная ситуация для него совершенно нормальна. Никаких внутренних противоречий по этому поводу не возникало.
Информация вливалась дозировано и прерывисто. Остальное оставалось на уровне догадок и ощущений. Но опять- таки, подобное ему было привычно. Никакой паники, только трезвый расчёт. Как оголодавший волк, он бросался на скрывающий его прошлое барьер в надежде сломать и развеять мешающую преграду.
Минут через десять Слай понял, что мозговой штурм необходимо прекратить, иначе опять вырубится. Но бездельничать было не в его духе. Вместо ментальных упражнений он начал исследовать доставшееся вместилище.
Результаты не впечатлили. Ему досталось слабое и покалеченное тело. Еще и с едва заросшей дыркой в районе правого виска, а также с голубиное яйцо гематомой на затылке. На груди красовалась неказистая татуировка.
Вселенца переполняла уверенность, что раньше его организм был намного совершенней, а сам он имел гораздо большую силу и могущество. Особенно расстраивал тугой чёрный ошейник на шее.
Мужчина в теле паренька мог бы поклясться, что до того, как он согласился стать «холопом», данная штуковина на нем отсутствовала.
Слай напряг пальцы и попробовал разорвать овеществлённое доказательство своего рабского положения. Попытка провалилась. Ладонь обожгло болью, а руку осушило по самый локоть. Похоже, от ненавистного артефакта избавиться было не так просто. Очевидный вывод подтвердило и возникшее перед глазами сообщение:
— Холопам запрещено прикасаться к символизирующему их статус парфорсу покорности.
Под влиянием обрушившихся на него событий, Слай совсем позабыл об непонятно откуда берущихся надписях. И вот они снова напомнили о себе.
Вместе с тем прочитанные буквы зародили в мозгу пока ещё неясную догадку. Повинуясь наитию и не желая спугнуть озарение, Слай уселся на пол, привычным образом сложил под себя ноги и расслабился. Он положился на чувства и интуицию, не думал ни о чем, просто плыл в приятно обволакивающей сознание темноте. И знание пришло к нему. Оно было столь неожиданным, что Слай широко распахнул глаза и прошептал:
— Боги… Раньше они говорили со мной путём образов и ощущений. Теперь же общаются посредством таких вот, возникающих перед глазами, посланий. И словно подтверждая его догадку, перед взором появилась новая надпись:
— Попытка самостоятельного изучения техники медитации — провал. Инициация не пройдена. Инфосфера заблокирована.
Слай не совсем разобрал полученную информацию, но уяснил, что ему необходимо срочно пройти эту самую инициацию и разблокировать «инфосферу», чем бы та не являлась на самом деле. А ещё он с радостью осознал, что когда — то уже шёл по схожему пути. Опыт предыдущей жизни и ощущения тела просто кричали ему об этом.
— Не нужно торопиться. Пусть все идет своим чередом. Лучше посплю, а потом расспрошу старика. Заодно и об его планах насчет меня узнаю. Недаром же он так стремился заполучить меня в качестве раба, — подумал Слай и попробовать заснуть, свернувшись калачиком.
По-другому нельзя было. Никакой кровати или хотя бы кипы соломы вокруг не наблюдалось и близко, а пол был холодный. Но внезапно в углу, где валялся оледенелый труп, затрещало.
Сон как рукой сняло. Слай покосился в ту сторону. Увиденное там зрелище, не внушало оптимизма. Окутывавшая мертвеца корка частично растаяла и полопалась. Конечности трупа подрагивали.
Будить старика он не захотел. В груди клокотал адреналин. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Пробуждавшийся покойник не пугал, а наоборот порождал радость и предвкушение битвы.