— Магема вонючей болотной квакши, — высветилась над предметом надпись, когда юноша всмотрелся в табличку.
Обрадовавшись, Слай впитал энергию и взял в руки пластину. На ощупь та была прохладной и довольно тяжёлой. Магема выглядела неказисто и, как подозревал Слай, имела мусорный уровень. Но вместе с тем парня не покидало ощущение, что именно с неё и начнётся его стремительный взлёт.
— Как же использовать эту штуку? — вертел табличку в ладонях Слай, пытаясь понять, что с ней нужно делать.
Но тут в глазах потемнело, и очертания Лоскутного мира поплыли.
— Эй! Я же не выполнил условия поиска! — успел возмутиться юноша перед тем, как покинул Лоск.
Глава 20. Призыватель
Все мы видим лишь то, что интерпретирует наш мозг. Представьте-ка на минутку, что он нам врет, и тогда получится, что мы не видим ничего. ре
Иезуит Захарий, Трактат о иллюзорности бытия.
Покрытые потрескавшейся штукатуркой стены, висящие на них в беспорядке куцые фрагменты доспехов и ржавое оружие, никак не ассоциировались с роскошью. Впрочем, как и дощатый, укрытый шкурами вместо ковров, дубовый пол.
Даже освещение хромало на обе ноги. Вместо приличествующих княжьим хоромам электрических ламп горели восковые свечи и дымились жировые лампадки. От чего в зале витал неприятный запах прогорклого масла, и царила духота.
Но подобные мелочи совершено не мешали и не смущали сидящего в резном кресле человека. Пожилой, но ещё крепкий, среднего роста и с кипой седых волос на голове, он смотрел жестким взглядом своих излучающих силу серых глаз на двух людей перед ним. Те лебезили перед владыкой, чуть не выпрыгивая из штанов.
— Так ты говоришь, что ваши болты слопала жаба. А затем она пропала, просто растворившись в воздухе? — строго спросил князь у Николая, — Не употреблял ли ты «беленькой» во время караула часом? Или может, покурил чего? Лучше сразу признайся, а то опять выпорют.
— Как можно, батюшка! Пусть Прове[1] меня накажет, если я вру! — запальчиво провозгласил стражник и втянул голову в плечи.
— Хм… Ладно… Другие странности в поведении мальчишки были? — перевёл взгляд на второго собеседника Мстислав.
— Нет, государь. Отрок сей лёг и уснул. Больше ничего не предпринимал. Так и лежит до сих пор. Умаялся, поди, в поиске-то, — тюремщик вел себя поспокойней, сказывалось частое общение с властьпридержащими.
Выслушав обе стороны, Мстислав задумался: «Любопытно, почему же учетная карта этого ничтожества сменила уровень? Ведь была она даже не серая, а белая… А тут перепрыгнула сразу через два уровня. Надо во всем разобраться…
Мысли князя прервал шорох в углу приемной.
— Мира, вылезай, давай. Хватит подслушивать, — в голосе государя появилась нежность.
Громоздкое чучело медведя затряслось, и из-за него выглянула прелестная белокурая головка.
— И во все я не подслушивала!!! От очередного жениха тут пряталась. Он меня преследует. Стихи читает, петь пытается, — оправдалась княжна, но сама же и разрушила алиби, — А правда, что Ванька в чудище превратился? Дозволь взглянуть хоть одним глазком!!!
Мстислав посмотрел на дочь с укором и вздохнул:
— Взглянем, чего уж… И когда только ума наберешься? Тебе уж замуж пора, а ты все в прятки играешь.
Девчонка между тем полностью вылезла из схрона, отряхнула смявшееся платье и ловко перевела тему:
— Когда ты уже тут порядок наведёшь?! Темно, как у пузана[2] (1) в желудке, и душно, как в парилке. Молчу уж о позорном хламе на стенах и по углам.
— Сама знаешь, нам нужно экономить, чтобы собрать тебе достойное приданное. Род Вяземских никогда не краснел перед сватами, — ответил ей князь, — Так что не задавай глупых вопросов, пойдём лучше посмотрим на парня. Помнится, все началось с того, что один из твоих ухажеров проломил ему череп? Расскажешь по дороге…
«И откуда узнал только. Эх, вокруг одни соглядатаи», — сделала кислую мину Мирослава и пошла за родителем на выход из залы.
Слай сладко спал. Во сне он еще раз проанализировал произошедшие с ним события. Разбудил же его ворвавшийся в уши громкий лязг отпираемого замка. В клетке, куда парня засунули, было достаточно светло, поэтому рассмотреть незваных гостей удалось без труда.
К удивлению ими оказались князь, его дочь и один из тюремщиков. Так и не изжитые реакции Ваньки снова дали о себе знать. При виде княжны гормоны в организме взбунтовались, а к щекам прилила кровь. Похоже, в своё время паренёк, что называется, втюрился в девчонку по уши.