Да, старина, задал ты мне загадок, подумал Шейн. От того, что в Америке в отношении Ирландии считалось ясным и понятным, здесь не осталось и следа.
Сзади чуть скрипнула половица, Шейн скосил глаза. Да, время ланча, следивший за домом старый слуга шествовал на кухню. На его породистом лице не дрогнул ни один мускул, но в осанке и наклоне головы Шейн прочитал такое безграничное презрение, какое может выразить без единого слова только профессиональный слуга, потомок длиннейшей плеяды, впитавший тонкости ремесла с молоком матери. Следует признать, самокритично подумал Шейн, что основания для такого отношения у старика были.
Чужое внимание, легкое, почти невесомое как перышко из подушки, и такое же неприятное, он ощутил десять дней назад. Питер не мог сказать ничего конкретного, он даже не мог по-настоящему отследить и раскрыть возможное наблюдение — слишком рискованно было подвергать малейшему подозрению свою легенду. Вероятнее всего наблюдения вообще не было, и с Шейном играли злую шутку усталость и непроходящее нервное напряжение последних недель. Но он решил не рисковать.
Шейну вспомнился давний разговор с Ирландцем, старым подпольщиком, подлинным Маэстро тайной войны. Матерый волк, прошедший огонь и воду, мастер политических убийств, некоторое время натаскивал в Штатах молодых специалистов разведки и прикладного терроризма. Отличительной чертой Ирландца было то, что он не давал советов. Но как-то в разговоре заметил — вы, молодые, стремитесь доказать миру свою значимость, играете на публику, от чего страдает дело. Настоящий же профессионал действует ровно и без публичности до последнего мгновения задания. Никогда не ждите награды и признания, думайте только о цели, а не о том, как будете выглядеть, избегайте верных примет, растворяйтесь в толпе и тогда никакая разведка вас не достанет. Вот так. Постоянный контроль. Вы должны даже пить то и ровно в тех количествах, что и ваши «подопечные», курить то же, что и они.
Но иногда, заметил затем старик, приходится нарушать и эти простые принципы. Главное угадать, когда пришло время сыграть против правил.
Шейн вспомнил этот совет, который запомнил еще полтора десятилетия назад. И теперь решил, что пришло время сыграть против всех правил. Следующую неделю он почти не спал, работая по двадцать и более часов в сутки, дни напролет рыскал по всей южной Британии в поисках новых контрактов. Этот марафон был вознагражден несколькими очень успешными договорами и неплохой прибылью в будущем. Заключив последний, собрав неплохие авансы, Шейн снял этот дом со всей обстановкой. Хозяин владел еще двумя подобными, которые в мирное время приносили отличный доход, но в военное время желающих оплатить бесполезную и дорогую роскошь было мало. Поэтому, кривясь и всем видом выражая неудовольствие, он все же впустил шумного и беспокойного американца за совсем смешные по мирному времени деньги.
Вселившись и подождав, пока хозяин уедет, Шейн устроил настоящий, но тщательно контролируемый загул с приглашением первых попавшихся забулдыг, пьянством, битьем посуды, небольшой потасовкой и даже оргией с веселыми девицами, слетевшихся на шелест банкнот, несмотря на местные «комитеты морали». Обычно в подобных случаях Питер не столько пил, сколько полоскал рот алкоголем, щедро проливая его же себе на пиджак, но теперь пришлось потреблять наравне с новыми «друзьями» и тоскливым терпением ждать, когда же не в меру тактичные соседи вызовут полицию.
Теперь, отработав на все сто репутацию наглого и невоспитанного хама-янки с карманами набитыми деньгами, нажитыми на слезах английских сирот и вдов, он с чувством хорошо исполненного долга отпаивался крепким кофе и ожидал позорного выселения. Шейн жизнерадостно представлял недоумение незримых наблюдателей, чьи подозрения так оригинально развеял — ни один настоящий и вменяемый разведчик никогда не позволил бы себе такого «провала».
Слушая презрительный звон посуды, доносящийся из кухни, он отпил еще глоток пахучего напитка и взглянул на портрет хозяина дома. Его старший сын недавно вступил в ряды вооруженных сил британской империи. Колоритный мужчина, подумал Шейн. Как будто сошел с картин изображающих средневековых британских лордов. Даже интересно, где сейчас сын. Пехота, флот, военно-воздушные силы? Впрочем, неважно.