— Он имеет большое влияние среди солдат. А еще Андрей очень не любит тебя и Элю. Как думаешь, новенькие пойдут против него? Ведь он свой!
Жорик застыл. Было видно, что он серьезно обдумывает мои слова. И, видя, как его лоб прорезала глубокая морщина, я поняла, что не так уж он и уверен в своих людях. Однако мужчина быстро скрыл все свои эмоции и уже более мирно продолжил:
— И ты допустишь кровопролитие? Разве для этого тебя оставил Лекс?
— Лекс дал мне четкие указания, так же как и тебе. Вот только ни ты, ни другие не хотят их выполнять. Мне же моя задача ясна, и я добьюсь ее любыми способами. Кстати, наш строгий глава дал мне полный карт-бланш, так что я могу использовать любые методы вплоть до уничтожения врагов.
— Ты кто такая и куда дела нашу Женю? — ошарашенно спросил Жорик, но я его грубо перебила.
— Некогда мне с тобой лясы точить. Отвечай, будешь сотрудничать или нет?
Мужчина отпустил меня и хмуро кивнул.
— Вот так бы сразу. А теперь говори, из нашего гарнизона есть какой-нибудь запасной выход?
— Что?
— Ну какой-нибудь тоннель, чтобы можно было в случае чего незаметно вывести людей?
— Ты сейчас прикалываешься, что ли? Я тут из кожи вон лезу, готовя гарнизон к обороне, а ты план побега разрабатываешь?
— Ты прикинь!
Жорик посмотрел на меня как на какую-то мерзкую букашку, но ругаться не стал. Абсолютно ровным голосом, словно робот, он произнес:
— Нет. Из гарнизона нет никакого тайного хода.
— Ты в этом уверен? Может, шахты или канализация?
— Все было уничтожено взрывом. Там не пройти. Так что зря ты устроила весь этот цирк.
Я задумалась, а потом устало посмотрела на мужчину и тихо произнесла:
— Нет, не зря.
Я повернулась спиной к Жорику и хотела уйти, но неожиданно он схватил меня за руку и, прищурившись, спросил:
— Ты ведь ничего не сделаешь Свете и Наде?
— Пока ты ведешь себя разумно, они в безопасности. Но не вздумай перейти мне дорогу! Иначе очень сильно пожалеешь.
— Жень, что с тобой стало? Мы же были друзьями!
— Друзья, как ты, не поступают! Ты бросил меня. Нет, вы все бросили меня! Но это правильно. Лекс предупреждал, что так будет. Я символ, а у символа друзей быть не может.
С этими словами я резко развернулась и быстро потопала на выход, но перед тем, как выйти на улицу, успела услышать разговор Ильи и Жорика.
— Я не понимаю. Как за одну ночь Женя стала такой? — растерянно произнес Попрыгунчик.
— Власть меняет людей, — тихо ответил ему Жорик.
— Но зачем Жене какой-то тайный ход понадобился?
— Неужели непонятно? Чтобы слинять! Бросить всех нас и укатить к своему любимому мужу.
— Нет, Женя не такая!
— Такая, и сегодня она это еще раз доказала. Настоящая жена депутата!
Казалось, слова мужчины должны были разозлить меня, но нет. Они принесли какое-то моральное удовлетворение. Словно невидимый груз упал с плеч. Впервые я чувствовала себя такой сильной и опасной, и эти новые ощущения волновали и бодрили не хуже крепкого кофе.
“Так вот почему мужу так нравится сидеть во власти!” — улыбаясь про себя, думала я. А потом услышала шум. На стрельбище снова кто-то спорил.
“Блин, как же все это достало!” — не на шутку разозлилась я и быстрым шагом направилась на звуки ругани. И снова передо мной возникли Эля и Андрей, окруженные толпой людей. Они опять ругались, а на земле лежали стрелы и несколько сломанных луков.
— Так, что здесь происходит! — сквозь зубы прошипела я, поражаясь, насколько мой голос стал схож с голосом Марка.
Люди вздрогнули и быстро повернули головы, но, увидев меня, облегченно выдохнули. И тут вперед вышла Эля. Она демонстративно закатила глаза, а потом с притворно жалостливым лицом направилась ко мне. Женщина хотела протянуть ко мне руку, но я грубо отпихнула ее и прошла прямо в центр толпы, заняв ее место напротив Андрея.
— Так что здесь происходит? — повторила я вопрос и хищным взглядом окинула присутствующих.
— Да все как обычно. Новенькие не хотят упражняться с луком! — недовольно буркнула Эля, становясь рядом со мной.
— Очень интересно! — раздраженно фыркнула я, а после обратилась к толпе: — А вот скажите мне тогда, во время нападения монстров, которое случится уже очень скоро, чем вы будете заниматься? Под ногами путаться или, как последние трусы, с больными и немощными в бункере сидеть?
Услышав мои слова, мужчины, столпившиеся на площади, недовольно зашумели. Андрей так и вовсе возмущенно заголосил:
— Да с чего ты решила, что мы не хотим драться?