В заключение следует отметить, что в условиях этих пяти кризисов, характеризующих сегодня глобальное управление, миру необходимо найти новые пути, чтобы ориентироваться на текущие сбои в процессах управления. Идеалы, нормы и институты, составлявшие основу международного порядка, сегодня устарели. Та самая система, которая была призвана обеспечить несметные богатства, сконцентрировала их в руках немногих. Система, которая была призвана предотвращать конфликты, теперь осаждается новыми силами и субъектами, не имевшими права голоса при ее формировании. Те самые технологии, которые обещали объединить сообщества, похоже, разъединяют их; в мире, которому суждено было разделить "общие ценности" и развить "общее человечество", как никогда очевидна разница в ценности человеческой жизни в зависимости от цвета кожи, культуры, страны и сообщества.
Либеральный порядок, созданный для адаптации к меняющемуся миру, сегодня скован жесткостью и негибкостью старых властных структур. Современные проблемы перестали быть многосторонними: они затрагивают отдельных людей, сообщества и бизнес во всех уголках мира. По мере эволюции сложного ландшафта XXI века управление, вероятно, потребует перестройки и творческого подхода к реагированию на меняющиеся обстоятельства. Новые угрозы безопасности потребуют инновационных ответов; новые торговые и инвестиционные режимы потребуют пересмотра существующей многосторонней системы; меняющийся климат бросит вызов традиционным союзам в международной сфере; потребности миллиардов людей в развитии приведут к беспрецедентной гонке за ресурсами; а новые технологические платформы сформируют, фактически "закодируют", ткань политических и социальных взаимодействий.
Для решения этих проблем необходимо не реформирование, а "переформирование" глобального управления.
ГЛАВА 2. ВОЙНА ЗА МИР, ВЛАСТЬ И ЩЕДРОТЫ
Организация Объединенных Наций рассматривалась такими провидцами, как бывший президент США Франклин Делано Рузвельт, как краеугольный камень арки международного мира и безопасности. Мы уже упоминали его историческую речь перед Конгрессом США после Ялтинской конференции, в которой он заявил, что ООН станет альтернативой различным политическим и военным соглашениям, которые в прошлом приводили к войнам. Стоит повторить слова его преемника, президента Гарри Трумэна, которые мы приводили во введении: "Вы создали великий инструмент мира, безопасности и человеческого прогресса во всем мире, - заявил он собравшимся в Сан-Франциско 26 июня 1945 года подписантам Устава ООН. «...Если мы попытаемся использовать его эгоистично - в интересах какой-либо одной страны или небольшой группы стран, - мы будем в равной степени виновны в этом предательстве».
Конечно, это было тогда, а это - семьдесят четыре года спустя - сейчас. Многие ли из сегодняшних критиков ООН узнали бы в речи Трумэна в тот исторический день голос американского президента? В нашей книге мы утверждаем, что они увидели бы в ней благие намерения, но в конечном счете наивность. Главная проблема, возможно, заключается в самой институциональной архитектуре ООН, которая возлагает ответственность за международный мир и безопасность на пять постоянных членов Совета Безопасности и делает их решения обязательными для остальных. В итоге победители во Второй мировой войне сохраняют монополию на насилие и конфликты. ООН в свои лучшие времена во время "холодной войны" лишь сдерживала то, что Гилберт Ачкар называет «столкновением варварств». Хотя Ачкар использовал это выражение для описания состояния, в котором находился мир между насильственным евангелизмом.
США при администрации Буша и радикализм "Аль-Каиды" бен Ладена, она также является точной формулировкой многих видов тлеющих конфликтов, которые мы наблюдаем сегодня. Это не обязательно всегда "столкновения", как описал бы их Ачкар; это, однако, "экзерсисы" различных видов варварства.
Размораживание "холодной войны" и эволюция отношений между пятью постоянными членами Совета Безопасности создали условия, в которых мир будет делать свой выбор в отношении регулирования международных конфликтов. Распад Советского Союза ослабил смирительную рубашку, в которую были закованы многие потенциальные конфликты. Многие из них разразились в условиях нежелания крупных держав вмешиваться; в период "холодной войны" обе стороны стремились предотвратить возникновение конфликтов, которые могли бы затронуть их интересы. Сегодня ставки ниже: Сомали не кажется такой угрозой мировому порядку, как Сталинград, уход американцев из Афганистана или Сирии в худшем случае не был бы столь болезненным, как поражение во Вьетнаме, а Сараево 1992 года, при всем его эмоциональном воздействии, не имело такого угрожающего миру резонанса, как Сараево 1914 года. В этих условиях враждующие группировки, не связанные обязательствами перед той или иной сверхдержавой, реализуют свои амбиции, не обращая внимания на внешний мир, который явно не в состоянии собрать волю и ресурсы для решительного вмешательства. Постидеологический мир разжигает свое бешенство в пламени национализма, этничности, племенного триумфа. Возрождаются и обостряются старые несправедливости и вражда, история становится кнутом, которым бьют тех, кто склонен к компромиссу. В этих войнах соблюдаются лишь немногие правила, и еще меньше - в те непрочные моменты мира, которыми они сопровождаются. Методы более спокойной эпохи, включая миротворчество, кажутся неадекватными моменту.