Однако еще до официальной адаптации протокола в Киото Сенат США единогласно принял резолюцию Берда-Хагеля, в которой говорилось, что для Сторон Конвенции "крайне важно [...] включить ограничения на выбросы парниковых газов развивающихся стран" и что «Сенат твердо убежден, что предложения, находящиеся на стадии переговоров, из-за неравенства режима между Сторонами Приложения I и развивающимися странами и уровня требуемых сокращений выбросов, могут привести к серьезному ущербу для экономики США».
В то время переговорщики из США утверждали, что в 2035 г. выбросы Юга превысят выбросы Севера. Однако, если рассматривать ситуацию в перспективе, то это означает, что к 2035 году 20% мира, составляющие Глобальный Север, будут выбрасывать столько же, сколько 80% мира, Глобальный Юг. На самом деле, как мы уже отмечали и повторяем здесь для наглядности, выбросы парниковых газов одного гражданина США равны выбросам девятнадцати индийцев, тридцати пакистанцев, семнадцати мальдивцев, девятнадцать шриланкийцев, 107 бангладешцев, 134 бутанца или 269 непальцев. К сожалению, грехи Рио вновь проявились в Киото. По данным обзора, проведенного секретариатом РКИК ООН, за 1990-2006 гг. выбросы углекислого газа всеми промышленно развитыми странами сократились всего на 1,3%. Причем это снижение произошло в основном за счет стран с переходной экономикой, в частности, государств бывшего СССР. Без учета этих стран выбросы государств, входящих в Приложение I, фактически выросли на 14,5%.
Развитые страны также успешно вели переговоры о "рыночных" решениях проблемы изменения климата, поэтому Киотский протокол санкционировал "торговлю выбросами". Этот термин означает рыночные операции, при которых страны с высоким уровнем выбросов парниковых газов (которые несут большие затраты по ограничению выбросов) могут торговать своими обязательствами со странами с низким уровнем выбросов. Этот механизм возник из предложения Бразилии о создании Фонда чистого развития, который должен был включать в себя принцип "загрязнитель платит", т.е. фактически являлся налогом на невыполнение обязательств по Киотскому протоколу. Однако в конце переговорного процесса в Киото это предложение было преобразовано в "Механизм чистого развития" (МЧР) - механизм, с помощью которого развитые страны могли получать углеродные кредиты за деятельность по компенсации выбросов углерода. Очевидно, что этот механизм был еще одним способом для развитых стран фактически перестроить свои собственные экономические модели. Он позволял более богатым странам продолжать загрязнять окружающую среду при условии, что они будут инвестировать в экологически чистую энергетику развивающихся стран.
С самого начала было ясно, что МЧР является скорее коммерческим предприятием и мало способствует устранению первопричины изменения климата. С точки зрения экологической эффективности МЧР в конечном итоге оказался катастрофой. Субсидируя углеродные энерготехнологии, он создает дополнительные препятствия для проникновения неуглеродных энерготехнологий и может заблокировать их на несколько десятилетий. Кроме того, практически невозможно проверить, какое влияние оказывают эти проекты на повышение уровня устойчивого развития в развивающихся странах. О том, что МЧР был в первую очередь рыночной, а не экологической мерой, свидетельствует географический охват реализуемых проектов. Более 75% из зарегистрированных МЧР-проектов приходится всего на четыре страны, причем 48% - на Китай и 20% - на Индию. В то же время на 48 "наименее развитых стран" приходится всего 1% проектов и 0,6% выданных кредитов, а на страны Африки к югу от Сахары (за исключением ЮАР) - 1% проектов и 1,5% выданных кредитов. Такой разброс наблюдается несмотря на то, что именно наименее развитые страны, несомненно, больше всего нуждаются в инвестициях и технологиях.
Мало того, что стало ясно, что Киотский протокол вряд ли поможет решить проблему изменения климата, так еще и развитые страны продолжают оставаться слепыми по отношению к добывающей практике своей собственной промышленности. Африка, пожалуй, является лучшим примером того, как Запад не может оценить колониальное наследие деградации окружающей среды и бедности. В 2003 г. в газете New York Times была опубликована статья под названием "Удар по бедности: Нефть как проклятие", в которой освещались научные работы, последовательно предупреждавшие о том, что уже более десяти лет развивающиеся страны, экономика которых зависит от нефти или других добываемых материалов, продолжают страдать от бедности, авторитарных правительств и гражданских войн.