Мы растерянно глядели на него, не зная, что ответить.
— Я спрашиваю, что вам здесь надо? — сердито повторил пастух. — Зачем вы пришли сюда?
«А что это твои горы, что ли?» — про себя возмутился я и вдруг, осмелев, резко ответил:
— Мы пришли сюда за тюльпанами!
— За тюльпанами… — протянул пастух. — Молоко на губах еще не обсохло, а уже в горы полезли! Если с вами что случится, будут вам тюльпаны! Каро! — позвал собаку пастух и, ворча что-то себе под нос, ушел.
— Ишь вредный! — после долгого молчания сказал Юсуф, вытирая взмокший лоб. — Не похож на таджика…
— Киргиз верно, — сказал я и тут же спросил, — неужели все киргизы такие злые?
— Разные бывают киргизы, — важно ответил Юсуф. Он никогда не сомневался в своем превосходстве, считал себя и умнее и осведомленнее меня. — У моей тетки жили киргизы — очень хорошие люди.
Мы двинулись дальше. Пройдя несколько шагов, Юсуф рассмеялся:
— Здорово мы перепугались этой собаки, а?
Вскоре мы вышли к широкому обрыву. На другой стороне его стояла белая юрта, возле которой паслась отара овец. Струя дыма поднималась к небу. Возле юрты мальчик в темной рубашке крутил ручку какого-то бочкообразного аппарата.
— Масло сбивает, — объяснил Юсуф, хотя я и сам видел это.
В гуще стада наклонился над овцой, ощупывая ей живот, человек в черном чопане.
— Тот самый!
— А ну его! Пойдем отсюда, Юсуф!
Мы решили, чтобы не встречаться больше с пастухом и его бешеной собакой, обогнуть обрыв. Тропа, по которой мы пошли, сужалась. Горы вздымались все круче и круче. Виды, один красивее другого, раскрывались перед нами. На душе у нас было радостно и хотя прошли мы уже очень много — совсем не чувствовали усталости… Кругом царила глубокая тишина. Ни пения птиц, ни хлопанья крыльев куропаток — ничего не было слышно вокруг, только шум наших шагов да шорох осыпающихся из-под ног камушков.
— Тюльпан! — воскликнул Юсуф и побежал.
Вечно этот Юсуф все замечал прежде меня! Вот и на этот раз первый тюльпан достался ему. С завистью глядел я, как алый цветок скрылся в мешке товарища. Вдруг я и сам заметил в отдалении яркое пятнышко. С победоносным криком я бросился к нему. Сорвав тюльпан, я увидел вдали, на крутом склоне в зеленом травяном ковре яркую полосу цветов. Сотни тюльпанов, желтых, красных.
— Сюда, Юсуф, сюда! — сходя, крикнул я, карабкаясь вверх.
Торопливо срывая цветы, мы незаметно достигли гребня горы и начали спускаться по другому склону.
— Ну, хватит, — сказал, наконец, Юсуф — мне уже некуда складывать цветы.
— Что, возвращаться? — спросил я, ощущая тяжесть своего мешка.
— А как ты думал! Что нам тут делать? Только сперва давай поедим. Вон, гляди, источник.
Под кривой горной елью бил прозрачный родничок. Мы уселись возле него и принялись за еду. Размачивая лепешки в кристальной воде, мы уплетали их за обе щеки. Подкрепившись, я сказал, что на этом месте хорошо бы построить жилье. Юсуф, как всегда, перечил мне. Он объяснил, что здесь быстро соскучишься и к тому же нет рынка, магазинов — как тут жить человеку?
В споре время проходило незаметно. А тут, откуда ни возьмись, ветер. Небо затягивалось черными тучами. Юсуф торопливо вскочил.
— Вот увидишь — будет ливень! — воскликнул он.
Меня охватил страх. Здесь негде укрыться от дождя, а спускаться в дождь очень опасно — легко поскользнуться. Далеко ли до беды! Быстро собравшись, мы побежали вниз по склону. Небо темнело с каждой минутой. Ветер дул сильней и сильней, подгоняя нас вперед. Похолодало. Яркий свет молнии чуть не ослепил нас и в ту же секунду страшный, как обвал, гром раскатился над головой. Земля под ногами задрожала. Ветер, словно ободренный громом и молнией, яростно завыл и засвистал. Он гнал и гнал нас вперед. Я упал и чуть не скатился в пропасть.
— Ю-су-уф! — в ужасе завопил я, но ветер заглушил мой вопль и унес в сторону. И в тот же момент тяжелая капля шлепнула меня по лбу. Начался дождь.
Он превратился в ливень. За несколько секунд мы промокли до костей. Траву прибило к земле. Она была страшно скользкой. При вспышке молнии мы увидели нависшую скалу, под которой можно было укрыться, и бросились туда. Но и там мы не нашли спасения от ливня. Вода просачивалась сквозь трещины в камнях и лилась на нас толстыми струями. Поток грозил смыть нас в ущелье. Раздался оглушительный грохот. Несколько огромных камней, подпрыгивая пронеслись по склону мимо нашего убежища. Страх сковал наши души.