— В одиночестве быть нельзя. Это иллюзия. Те люди, которых ты знаешь и считаешь, что они должны о тебе заботиться, разве они не будут волноваться о тебе? Одиночество — иллюзия. На самом деле мы все связаны друг с другом очень сильно, и нет человека, который был бы не связан и со всем человечеством, и с какими-то определенными людьми. Связь идет не только на физическом плане, а еще и на более тонких планах, где расстояние не имеет никакого значения. Ты же сама рассказывала, что чувствуешь, когда что-то с кем-то происходит. Ты не можешь никуда укрыться от этого и выключиться. Сам факт вхождения тебя в реальность создает взаимосвязи. Существуют кармические связи. Но выйти из них можно, только увидев все это. Когда родители были живы, меня посещала странная мысль о том, что я смогу понять что-то, только когда они умрут. Я боялся их смерти. Но я боялся и собственной смерти. Надо столкнуться со всем этим в себе.
— Мне казалось, что когда мама умрет, жизнь остановится. И только несколько лет назад я начала понимать, что она — это не я.
— Очень сильное отождествление. Мы можем отпустить что-то, только прожив это полностью. Иначе отпустить что-то не возможно. Если ты проживаешь полностью нечто, то освобождаешься от него, чтобы это ни было — ненависть, боль, радость. Все, что в нашем мире выражено словами, — двойственно. Поэтому, что бы ты не назвал, оно будет иметь свою противоположность. А мы привыкли все называть, поэтому в этом очень плотно завязаны. Сам мир создан представлениями ума, находящегося в двойственности. Находясь в нем, ты не можешь их избежать. Ты можешь выйти за пределы двойственности, только покинув мир представлений. Жить в мире представлений и понимать их относительность возможно, только одновременно находясь в мире единства.
Наша реальность — игровая площадка, где имеются правила игры представлениями и двойственностями. Мы осваиваем игровую площадку для того, чтобы получить опыт. Тогда зачем избегать этого? Надо приобретать опыт. Например, возьмем человека, находящегося в рамках представлений христианства. Для него очень страшно встретиться с дьяволом, он будет постоянно молиться, дабы избежать встречи с ним. Но именно этим он его и притягивает. Выход — во встрече с дьяволом. Более того, не просто встреча: ему необходимо самому стать дьяволом. Я проживал это. Только так можно увидеть, что это иллюзия, что на самом деле нет никакого дьявола, и никакого Бога, являющегося противоположностью дьявола, тоже нет. Но в то же время есть, потому что создано некими представлениями и энергиями людей, которые в это верят. Чего ты боишься больше всего?
— Наверное, остаться одной и ненужной.
— Есть что-то, чего ты боишься до ужаса?
— Когда все вокруг меня умирают, и я остаюсь одна в полной безжизненности.
— Ты описываешь состояние непроявленного Бога. Это состояние «ничто», пустота. Но именно из пустоты Бог творит, а так как мы являемся частями Бога, это и наше состояние. Поэтому необходимо ощутить состояние «ничто». Ты можешь разрешить себе ощутить, когда нет ничего, есть только ты, но даже и ты не проявлена? И ничего больше. Пульсация тебя самой как сознания. Нет ни объема, ни формы — ничего, только ты. Если ты проживешь это состояние, то узнаешь, что такое бессмертие.
— Может быть, но это очень страшно.
— Это тот самый опыт, который ты хочешь получить. Самый главный опыт скрыт страхом, подчас переходящим в ужас. Бог скрывает свои подарки, иначе Он не был бы Богом, и самые главные подарки скрыты за дверью, на которой написано: «СТРАХ». Ты не хочешь входить туда, но именно там находится самое ценное. Кто хочет рассказать о своих самых ужасных страхах?
— Как-то все очень абстрактно.
— Чем больше ты идешь к конкретности, тем меньше понимаешь. Ты можешь видеть нечто конкретное, но совершенно не понимать, что это такое. Духовное развитие предполагает высокую степень абстракции. Только ум, способный к высокой степени абстракции, понимает то, как устроена та или иная реальность. Это широта видения. Способен ли твой ум вместить такие вещи? Мы являемся существами геометрической природы. Ты, например, являешься кубом и сферой, и еще множеством других геометрических фигур. Это не конкретно, это абстрактно, но именно так на самом деле и есть. За конкретным стоит абстрактное.
Прежде чем изобрели самолет, возникла абстрактная идея возможности полета. Потом она конкретизировалась в какие-то определенные представления о том, что это за аппарат, потом дело дошло до чертежей, до экспериментальных образцов, которые уже были конкретны и материальны. Вначале дух творит абстракции. Ты не сможешь понять то, как работают многие механизмы, если будешь бояться абстрактного. Так все-таки, в чем ваш страх до ужаса? Кто хочет прикоснуться к коробке, в которой лежит подарок?
— Страх эмоциональной боли.
— Я не испытываю даже страха смерти. Если я вижу, что человек мучается, то переживаю вместе с ним его боль, но его смерть меня не трогает, даже если это произошло на моих глазах.
— Значит, нет страха перед переходом, но есть страх перед физическим страданием?
— У меня возникали мысли о самоубийстве. Думал, что со смертью закончатся все проблемы и никчемность собственного существования. Удерживало только чувство жалости к матери, которая будет переживать, да еще выбор способа ухода из жизни.
— Ты проецируешь отношение к себе на них: уход отсюда благо для себя и всех остальных. Здесь все время чередуется «хорошо» и «плохо». Если мы будем считать, что жизнь удалась, потому что было больше «хорошо», чем «плохо», то это фикция, поскольку было ровно столько того и другого. Тогда в чем вообще смысл нашего существования? Доказать это невозможно, но сама идея того, что здесь ты находишься на уроке для получения определенного опыта и развития сознания меняет восприятие, все становится совершенно другим, только оттого что ты видишь все происходящее через призму такой идеи. Тогда ты видишь, кто и как учит свои уроки. Совершенно иной взгляд, и становится очень интересно. Я не избегаю опыта, он, наоборот, мне очень интересен, причем самый разный опыт. Ты становишься экспериментатором, это совершенно другое состояние жизни. Либо ты — раб, которого неизвестно почему продали в рабство и заставляют выполнять ту или иную работу, либо — экспериментатор, который сам себе создает ситуации для того, чтобы выйти из них с подарками осознания и опытом. Разные жизни.
Я ищу подарки. Знаю, это не просто, и большие подарки даются через очень не простые вещи. Подарки подчас скрыты тем, что называется ужасом, страхом. Ты никогда не получишь подарка, если не войдешь в зону страха. Ты входишь в нее, и по мере твоего продвижения, страх исчезает, сменяется чем-то совершенно другим. Описывать это крайне сложно, но можно проживать и узнавать.
Твой подарок расположен там, куда ты вообще не смотришь. Прекрасный способ, чтобы ты не нашел его, — изолировать зоной страха. Мы боимся того, чего на самом деле больше всего и хотим. Таким образом, мы начинаем реализовывать то, чего больше всего боимся. Мы можем выйти отсюда без подарка, если не осознаем, что то, чего мы боимся, является неким прикрытием подарка. Но для этого надо делать то, что мы здесь делаем: развиваем осознание, учимся любить и т. д. Самое неудачное — выйти из данной реальности — умереть, не получив подарка, не решив задачи, с условиями которой мы сюда пришли. Мы сами создали условия данной задачи, вошли сюда и начали двигаться. Но поскольку мы двигаемся неосознанно, то никак не можем прийти к решению поставленной задачи. И каждая последующая задача еще более интересна, но дается после решения предыдущей. Итак, войти в ту зону, которую мы боимся, означает идти к решению. Но только настоящее проживание действительно приближает к этому, никакие имитации ничего не дают.
— Никак не могу понять, из какой точки это должно идти, что значит для меня ужас?
— А это неважно. Я тебе говорю, что ты боишься физической немощи, боли, страдания. Ты можешь это прожить?
— Да. Но с какого момента все началось?