— Как долго продержится «Йаммка»? — спросил Нас Чока корабельного формовщика.
— Шесть главных довинов-тягунов мертвы, — поспешно отозвался формовщик. — Большая часть плазмомётов уничтожена. Быть может, мастер войны, если бы вы обдумали возможность вывести «Йаммку» из передового отряда…
— Нет. Я не хочу, чтобы враг фокусировал на нас внимание. Мы должны остаться в авангарде.
— Нас могут уничтожить, мастер войны, — осторожно произнёс тактик.
Нас Чока кивнул:
— Приемлемый риск. Сегодня мы послужим своему народу, как никогда раньше. Мы докажем свою пользу богам, создавшим нас. И если нам суждено погибнуть, мы погибнем, выполнив свой долг до конца.
Входной люк командной рубки растянулся, и внутрь вошёл йуужань-вонг — наместный командующий. Он отдал честь, прижав кулаки к противоположным плечам:
— Мастер войны, донесение разведки: из тёмного пространства вышел «Ралруст» и ещё сорок военных кораблей.
Нас Чока посмотрел в иллюминатор, пытаясь отыскать невидимый вражеский флот.
— Так, вот и Траэст Кре'фей. — Он едва заметно ухмыльнулся. — Всё, как и должно быть. Боги испытывают нас.
Командующий преклонил колено:
— Мастер войны, любой командующий с радостью готов обменяться с вами кораблём и погибнуть за вас.
Лицо Нас Чоки не выдавало ни малейшей эмоции.
— Возвращайся к своим обязанностям, наместный командующий.
Поднявшись, воин повторно отдал честь. Когда он вышел, к Нас Чоке приблизился тактик:
— Воины безоговорочно верят вам, о Ужасный. Теперь они готовы следовать любому вашему приказу — даже если этот приказ требует от них отказаться от веры.
Взгляд Нас Чоки был прикован к битве.
— Расскажи мне о Йуужань'таре, тактик.
— Вражеские истребители прорвали заслон довинов-тягунов, на поверхность высадился десант. Около тысячи солдат ведут бои с нашими воинами в Священных Пределах. Другие десантники пришли на помощь еретикам. К счастью, дуриам предпринял шаги, чтобы спутать их планы.
— Каким образом?
— Устроив пожары и выпустив на волю нескольких монстров. И всё же территории, окружающие Цитадель, в хаосе.
Нас Чока безразлично отмахнулся:
— Здания можно отстроить заново. Где Шимрра?
— Верховный владыка в своём бункере.
— Да, всё, как и должно быть.
— Он пожелал передать вам, мастер войны, что своими деяниями вы делаете честь всему элитному классу. Он провозглашает ваше имя легендой на многие поколения, а вас лично — зенитом для всех тех, кто будет равняться на ваши достижения.
— В этом мало толку, если мы не одолеем Зонаму-Секот.
Тактик кивнул:
— Хэйпанские корабли по-прежнему держат блокаду, не пуская наш заражённый корабль к поверхности.
Нас Чока нахмурился:
— Я думал, хэйпанцы уже расквитались с нами у Оброа-скай. Но это не важно. Все вендетты тянутся до тех пор, пока не изведут под корень ту или иную сторону. — Он посмотрел на тактика. — Пусть корабли доменов Тиввик, Цан, Карш и Воррик присоединятся к тем, кто штурмует Зонаму-Секот. Предупреди командующих, чтобы они не слишком раскрывали свои намерения — даже если для этого потребуется потратить лишнее время на подлёт к живой планете. Мы заставим хэйпанцев страдать, как при Фондоре. Затем наше жало найдёт свою цель, и, имея за плечами благословение богов, мы избавим эту галактику от войн и вендетт.
Мара слышала возглас Тахири о том, что она обнаружила Ном Анора. Застряв в толчее еретиков и воинов, уклоняясь от взмахов амфижезлов и куфи, Мара была вынуждена встать на труп поверженного воина, чтобы разглядеть экс-исполнителя — и одного беглого взгляда хватило, чтобы распознать в его глазах страх. Затем йуужань-вонг исчез, скрывшись в толпе. Будучи не в состоянии отследить его перемещения с помощью Силы, Мара сделала лучшее, что могла на тот момент — совершила прыжок к краю захваченной сражением толпы, затем ещё один — на вершину лестничного пролёта — и уже оттуда принялась высматривать беглеца.
Верные своей природе, «отверженные» и воины не бежали от схватки, а наоборот, рвались в бой, невзирая на своё состояние, невзирая на то, чья сторона одерживала верх, — тем более что ситуация на поле битвы менялась каждую минуту. Мара недолго разыскивала одинокую фигуру, спешившую прочь с поля битвы; в следующую секунду силуэт метнулся на площадь, с трёх сторон окружённую покорёженными зданиями. И хотя относительно невысокая фигура носила кожу-тунику «отверженного», перемещалась она с ловкостью и грацией исполнителя.
Улучив секунду, чтобы коснуться в Силе Тахири и Кента, Мара перепрыгнула со ступеней на высокую платформу храма, затем соскочила вниз и поспешила за Ном Анором, крепко сжимая в руке меч и намереваясь одним стремительным взмахом расправиться с любым, кто встанет у неё на пути. Вбежав на площадь, она остановилась, чтобы обследовать несколько выходов, и заметила свою жертву, исчезающую за обрушенным краем высокой стены. Она практически летела за ним, перепрыгивая через груды камней и лома, проскальзывая меж высоких обгоревших деревьев. В конечном счету она выбралась на извилистую дорожку, которая вела туда, где раньше располагалась Колоннада общин — среднеуровневая зона, в которой открытые пространства перемежались с толстыми колоннами, служившими опорой урбанистическому пейзажу, раскинувшемуся наверху. Сотни репортёрских агентств ГолоСети и крупнейших медиа-бюро держали здесь свои офисы. Во времена Галактической Гражданской войны это место кишело цензорами из КОМПОНОП, которые следили за тем, чтобы все публикации шли в соответствии с имперской пропагандой.
Мара не сомневалась, что она знает эти места лучше Ном Анора — даже несмотря на то, что теперь они лежали в руинах. Но с тех пор как он принял обличье Пророка, он, очевидно, изучил все каньоны и дебри Корусканта не хуже любого торговца дурью, — маршрут его побега был запутанным, как след трубного червя. Чем глубже они уходили, тем более тёмными и промозглыми становились окрестности. Но Мара пообещала себе, что, если потребуется, она будет преследовать его хоть до ядра планеты.
Погоня вела все глубже, на ещё более тёмные уровни, где с потрескавшихся потолков стекала зловонная жижа, а редкий свет с трудом пробивался сквозь трещины в обрушенных зданиях и буйную растительность, которая их покрывала.
Мара немного сократила расстояние между собой и беглецом; но тот, схватившись за пучок лоз, перелетел через широкую расщелину. Закрепив лозы на своей стороне провала, он обернулся и одарил её глуповатой ухмылкой, полагая, что теперь-то он в безопасности. Она притормозила на краю расщелины — этой паузы хватило, чтобы она успела оскалиться в ответ, — после чего нашла наиболее узкий участок провала и прыгнула на другую сторону.
К этому времени Ном Анор уже скрылся в руинах здания, в котором когда-то находился офис бюро новостей. Она слышала, как он, спотыкаясь, проталкивается вперёд, разбивает вдребезги обломки транспаристальных окон, проламывает деревянные двери. На грязном полу пестрели полоски бледного света, а густой воздух был наполнен едким ароматом гниения.
Мара угадала следующий шаг беглеца и не сунулась в ловушку: Ном Анор сделал вид, что исчезает в дверном проёме, который в действительности обрывался в полукилометровую бездну. И она вновь перехитрила его, вовремя отступив, когда он недюжинной силой рук сместил с опор балку, что поддерживала треснувшую потолочную плиту.
Он был так же твёрд в своём желании сбежать, как и она — в желании изловить его. Он резво нёсся через комнаты, плотно запечатывая за собой дверные проёмы. Но Мара с лёгкостью пробивала двери ударом ноги, а где не могла этого сделать, находила альтернативные маршруты, нигде не снижая темпа гонки.
Тонкий слух Мары позволял ей чувствовать, что Ном Анор начинает уставать: он тяжело дышал и спотыкался чаще обычного. Проломив последнюю дверь, она услышала щелчок бластерного предохранителя и, сунувшись в комнату, обнаружила, что Ном Анор прячется среди сгнивших останков тви’лекка, на котором всё ещё красовалась униформа сотрудника службы безопасности.