Сзади бухнул «дальнобластер». Энакин почувствовал панику Тахири, обернулся и увидел, как она вбегает в грашал. Следом влетел огненный шар и взорвался, ударившись о монолит; Тахири полетела вверх тормашками.
Энакин бросился на помощь, но она вскочила на ноги, прежде чем он успел сделать два шага.
— Магмометы! Мы отрезаны.
Энакин даже не повернул головы.
— Текли?
Тахири показала назад; чадра-фан сыпала на раздвоенный язык Тизара нюхательную соль. Барабел улыбался, но не приходил в себя.
— Забирайте его… и уходите. — От каждого слова в животе Энакина словно бы вспыхивал огонь. Он показал жестом на остальных. — Возможно, вам придется прорезать другой выход.
— «Вам»? — переспросила Тахири. — Я никуда не…
— Живо! — бросил Энакин. Увидев, что Тахири изменилась в лице, он добавил более мягко: — Ты должна… помочь Текли. Я догоню.
— Да, Тахири, — молвила Текли. Она бросила на Энакина понимающий взгляд, затем уселась на барабела и принялась хлестать его по щекам. — Видишь, Тизар не отвечает. Я не смогу одновременно тащить его и приводить в чувство.
Вряд ли Тахири это убедило, но отказать в помощи она не могла. Вытерев слезы, она потянулась, чтобы поцеловать Энакина в губы, но спохватилась и покачала головой.
— Нет. Чтобы заслужить это, ты должен вернуться.
Энакин через силу улыбнулся ей:
— Ну, тогда до скорого.
— До скорого, — повторила Тахири. — Да пребудет с тобой Сила.
Вторую часть она произнесла очень тихо, и Энакин решил, что эти слова вообще ему не предназначены. Чувствуя растущую слабость в коленях, он подошел к проему и выглянул наружу. За колючей изгородью расположилась артиллерийская батарея; четыре магмомета были нацелены на отверстие. Движения вперед не наблюдалось — следовательно, основные силы должны были атаковать с противоположной стороны. Энакин вернулся к главному входу и сконцентрировался на светляковом кристалле. Он ничуть не удивился, почувствовав множество йуужань-вонгов, готовых ворваться внутрь из засады.
Превозмогая боль, Энакин медленно потрусил вперед. Дважды под ним подкашивались ноги, и он падал на колено — в первый раз во время обмена ударами с каким-то йуужань-вонгом с остекленевшими глазами, который был готов к рукопашному бою не больше его самого. Энакин разрубил ящик, поднялся в воздух, питательная жижа выплеснулась наружу, противник потерял равновесие, и Энакин победил. В следующей схватке он едва не откинулся, схлопотав удар амфижезла в рану, которую начало саднить еще сильнее. Он спасся лишь благодаря тому, что успел с помощью Силы швырнуть бластер в татуированный лоб воина.
Забирая свое оружие и поднимаясь на ноги, Энакин блевал кровью. Не закончив, он призвал Силу и вскочил, чтобы бежать дальше. Нужно было добежать до двери и не давать врагу пробиться в грашал. Наконец он миновал корзины и посмотрел на дверную мембрану в двадцати метрах слева от себя — шириной с «крестокрыл» и почти вдвое выше. Краешек мембраны слегка приподнялся. Энакин нырнул обратно за ящики, доставая свободной рукой термодетонатор.
Увидев вошедшую внутрь фигуру, он чуть не уронил гранату. Пришелец был виден со спины, но казался на голову выше среднего человека и носил потрепанный комбинезон. Он резво припустил в направлении воксиньего загона.
— Лоуи! — окликнул его Энакин, подкрепляя свой слабый голос Силой.
Он потянулся наружу, но почувствовал лишь все то же расплывчатое йуужань-вонгское присутствие. Пришелец повернулся боком — это оказался человек с волосами песочного цвета — и поднял старую бластерную винтовку Е-11.
Энакин мгновенно бросился за ящик и активировал комлинк.
— Это самозванец! — предупредил он. — Пытается проникнуть в загон.
Звуки бластерного огня переросли в оглушительный рев, а тревога джедаев — в отчаяние. Стреляли из невозможных углов. Где-то разорвалась граната, и Джейна закричала: «В атаку!» Дверная мембрана откатилась вверх; за ней обнаружилось сорок пар йуужань-вонгских ног, готовых маршировать. Энакин полностью открылся Силе, втягивая ее в себя энергией своих эмоций — не гневом или страхом, как темные джедаи, но любовью к своей семье и друзьям, верой в дело джедаев и светлое будущее. Сила хлынула на него со всех сторон, наполняя потоком мощи и воли, одновременно насыщая и пожирая его. Не было ни страха, ни отчаяния; он чувствовал, как энергия течет сквозь него, а он — сквозь нее. Энакин был Силой, и Сила была Энакином.
Он поднялся. Тело излучало слабую ауру — то сгорали в огне его клетки; воздух вокруг него еле слышно потрескивал. Раны уже не болели. Энакин с необычайной отчетливостью воспринимал все и вся: затхлый смрад гудящих жуков-пуль, жаркий пар, поднимавшийся из клеток с растениями, тяжело дышащих джедаев, даже йуужань-вонгов. Он ощущал их так же отчетливо, как товарищей, как будто Сила непонятным образом распространилась и на них тоже.
Стреляя на бегу, Энакин промчался вдоль открывавшейся двери. Каждый разряд угодил в ногу йуужань-вонга; за мембраной послышался приглушенный рев. С полдесятка воинов рухнули на колени и ввалились в грашал. Энакин расстрелял их, прежде чем они успели подняться, затем перебежал на другой конец и пощекотал живую кнопку. Дверь опустилась.