— Трипио уже собирает вещи, — сказал Хан. — Мы улетим, как только доберемся до «Сокола».
— Спасибо. — Повисла неловкая пауза, во время которой Мара раздумывала, выразить ей еще раз свое сочувствие или извиниться за то, что она сочла миссию Энакина хорошей идеей. Наконец она спросила: — Как там Лея?
— Держится, — ответил Хан. У Мары перед глазами мелькнуло видение Леи, прижимающей Бена к груди. Хан произнес: — Ну все, увидимся.
Он отключил связь, оставив Мару и Люка наедине с войной. Мара почувствовала, как муж тянется к ней в Силе и посылает ей свою уверенность, которой, если она не ошибалась, ему самому не хватало.
«Я в порядке, Люк», — передала она.
При этом она чувствовала, как в нем растет раздражение. Даже мастеру Сама Убежденность было все больше не по себе из-за этого странного приказа — «следовать за флотом и ждать». Более десятка йуужань-вонгских кораблей проскользнуло через брешь в атмосферу Корусканта, прежде чем служба планетарного щита запустила резервный генератор.
Третья группа флотов уже практически достигла минного пояса, когда Ведж приказал прекратить погоню. Хотя уже двадцать минут в досягаемости пушек «крестокрылов» не было ни одного вражеского корабля, Люк велел Саблям и Буйным Рыцарям занять статические боевые позиции в двух сотнях километров впереди звездного разрушителя. Удивленные нерешительностью Веджа, обе эскадрильи расположились на указанных местах и стали наблюдать за смертоносными потоками света, которыми обменивались большие корабли.
Загадка разрешилась меньше чем через минуту, когда весь минный пояс озарился струями ракетных двигателей. Корабли прекратили огонь. В эфире повисла пораженная тишина. Мины наводились на вражеские корабли и преследовали их; йуужань-вонги отчаянно маневрировали, но они оказались заперты между Корускантом и щитом, и бежать было некуда. Если кораблю удавалось избавиться от одной мины, он тут же налетал на другую. Некоторые корабли, коснувшись планетарного щита, превращались в тучи обломков. Несколько столкнулись друг с другом; другие были так поглощены воздушной акробатикой, что стали легкой добычей ракет и турболазерного огня с орбитальных платформ.
В конце концов йуужань-вонги поняли, что лучше остановиться и переждать бурю, уничтожая мины с помощью пушек и защитных сингулярностей. Многие не преуспели и превратились в пыль. Еще около тысячи кораблей получили пробоины в корпусе и стали извергать в космос начинку. Почти все корабли имели минимум по одному попаданию, но поразительное количество их демонстрировало минимальный ущерб. Они возвратились к своим заданиям, продолжая атаковать орбитальные платформы и загоняя на щит корабли с беженцами.
Затем, все как один, покалеченные корабли йуужань-вонгов сошли с орбиты и обрушились на планетарный щит. Небо прорезали зигзаги разрывов. Целые решетки вспыхивали в последний раз и гасли. Наземные генераторы взрывались с таким выбросом энергии, что вспышки было видно из космоса. Из уцелевших кораблей посыпались прыгуны, сразу нырявшие к поверхности.
На тактическом дисплее Мары крейсер с четвертым йаммоском на борту медленно мигал, что означало наличие попаданий. Но в основном он был невредим и дрейфовал на дневную сторону планеты.
— Ну что, Фермер, — сказал Ведж. — Вот тебе разрешение на атаку.
Глава 49
Подбегая к «подземному» сооружению, Джейна боялась, что они опоздали. Над ямой поднимался столб маслянистого дыма, который скапливался под почерневшим клапаном; клапан периодически раскрывался, выбрасывая в вакуум клубы дыма. Пахло горелой плотью и обугленными костями, но присутствовал также запах более медленного разложения, благодаря которому становилось ясно, почему это место лежит на отшибе. Неизвестно, что делали йуужань-вонги со своими мертвецами, но точно не бальзамировали.
Несмотря на сигнал встроенного в комлинк пеленгатора, Джейна заметила Лоубакку, лишь когда из золы поднялась его пыльная лапа и махнула в направлении смотрового балкона за пастью тоннеля. Джейна легла на живот и поползла к яме, стараясь не думать о том, что под нею сожженные останки тысяч древних йуужань-вонгов.
То, что она увидела, показалось ей скорее похожим на какую-то сортировку, чем на похороны. Раз в десять больше космопорта по размерам, пятиугольное сооружение являлось точкой пересечения десятка больших коридоров, большая часть которых вела в мрачные внутренности «летающего мира». Многие подземные ходы были закрыты йорик-коралловыми пробками. Остальные были битком набиты пришедшими на погребение йуужань-вонгами, впечатляющее количество которых, без сомнения, являлось следствием эффективности команды джедаев; в этой мысли Джейна находила некоторое утешение. Йуужань-вонгам наконец удалось пробить эмоциональную броню, которой она окружила себя после смерти Энни Кэпстен — ее первой напарницы в Разбойной эскадрилье, убитой при Иторе. Вонги снова причинили ей боль, и Джейна хотела, чтобы они тоже почувствовали боль.
Как и в космопорту, длинные колоннады у подножия пяти внешних стен разветвлялись в сеть служебных коридоров, о назначении которых Джейна могла лишь догадываться; впрочем, ей оно было безразлично. Гораздо более интересны были пять гротов, расположенных в пяти углах сооружения. В каждой нише находилась статуя, изображавшая одного из йуужань-вонгских богов; истуканы пялились в ямы, вырытые у их ног. Перед каждой ямой стоял жрец с несколькими прислужниками, распевая молитвы божеству и приглашая родственников убитых — по одной группе за раз — подходить и бросать в яму части тел своих близких. Каковые части, судя по всему, соответствовали данному конкретному божеству. В одну яму опускали кожу; в другую швыряли кости скелета; в яму Йун-Йаммки — единственного бога, которого Джейна узнала — выливали кровь.