— Как они это делают? — спросил Зекк. — Они что, подпитывают щиты друг друга?
— Недостаточная зона перекрытия, — голос Джейны был полон восхищения — первый признак проявления эмоций с начала битвы. — Они, должно быть, сменяют друг друга на наконечнике, давая другим возможность для перезарядки щитов.
— Факт, — подтвердила Тенел Ка. — Мои сканеры ловят ионные флуктуации, отвечающие переменной выходной мощности двигателей.
— Теперь я и в самом деле впечатлен, — заметил Энакин.
Иконка, отображавшая одного из йуужань-вонгов, исчезла с дисплея. «Крестокрылы» выбрали себе новую цель. Та тоже продержалась недолго. Энакин не был удивлен тактикой, но невероятная меткость пилотов внушала уважение. Барабелы слаженно били по одной цели, подавляя противников волной лазерного огня. Взорвался третий прыгун. Выжившие рванули во фланг «крестокрылов», надеясь ударить по ним с кормы.
Иконка, обозначавшая барабелов, задрожала, и замедлила ход. Энакин знал, что йуужань-вонги могут воспользоваться довинами-тягунами, чтобы сорвать с «крестокрылов» щиты. Ему очень хотелось выйти с барабелами на связь, попросить их на миг отключить щиты, а потом включить снова, что помогло бы им избежать захвата. Но он не осмелился нарушить их концентрацию.
Барабелы вновь удивили его, отрубив не щиты, а субсветовые двигатели. Довины-тягуны потащили барабельские истребители к себе, и расстояние между прыгунами и «крестокрылами» мгновенно сократилось. Все три истребителя оказались каждый нос к носу с кораллом-прыгуном. Тактический дисплей зарябил от перепутанных следов торпед, а в следующую секунду погас: вал протонных вспышек перегрузил датчики «Большого Глаза». Бросив взгляд в иллюминатор, Энакин разглядел столб огня, напоминающий рождение сверхновой.
Когда он снова посмотрел на дисплей, там было пусто.
— Пятачок?
Дроид чирикнул и перезагрузил систему.
— Хвосты? — позвала Джейна. — Вы там?
Барабелы не отозвались, но тут вмешалась Тенел Ка: — Сенсоры возвращаются в норму. Видим три «крестокрыла».
— Хвосты, вы в порядке? — повторила запрос Джейна. — Первый? Второй? Третий?
Ответом ей послужило протяжное шипение, заменявшее барабелам смех.
— Мы в порядке, Рукоятка, — ответил один из них. — Первый. Второй. Третий.
Глава 10
Почти сотня сенаторских лож пустовала в знак поддержки иторианского бойкота. Вуки швыряли обломки своих панелей связи в трибуну оратора, над которой светилась голограмма сенатора с Тайферры: тот предлагал план из девяти пунктов, как установить мирные отношения с йуужань-вонгами. Весь штаб консульства Талфаглио бродил по проходам, громко выкрикивая призывы джедаям сдаться во имя спасения заложников. Балморра по всем каналам предлагала несколько орбитальных турболазерных платформ в подарок любому миру, который пришлет флот для ее защиты, а дроиды служб безопасности носились по воздуху, тщетно высматривая наемного убийцу с Датомира, который, по слухам, прятался в зале.
Не в такой обстановке хотел Борск Фей'лиа встретиться с послом Цавонга Ла. Он бы предпочел принять его в Государственном Зале Приемов и за графином отличного эндорского не спеша выработать приемлемый сценарий публичной встречи. Однако посол отклонил приглашение, вместо этого предложив главе государства встретить его у трапа корабля. Но подобный жест был бы расценен как признак слабости: и без того шаткие позиции Борска в Сенате грозили пошатнуться еще сильнее. К компромиссу они так и не пришли, вот почему их знаменательная первая встреча проистекала в палате Великого Созыва Сената Новой Республики при огромном стечении народа. За ними следила вся галактика, и ни один из участников переговоров и понятия не имел, что собирается сказать или сделать другой. Настал, так сказать, Великий Миг Истории, когда от единственного слова политического деятеля в одночасье рушились или возвышались империи и создавался задел для будущих поколений граждан галактики. Сегодня у президента Фей’лиа было такое чувство, что ничем хорошим нынешняя встреча не обернется.
Йуужань-вонг был облачен в алые доспехи из вондуун-краба, поверх которых была наброшена накидка, похожая на плащ джедая. С истинной медлительностью дагобского болотного ленивца он спускался по трехсотметровому лестничному пролету, заставляя Борска ждать и нервничать. При после не имелось телохранителей, что создавало впечатление, будто он и не нуждается в иной защите, кроме своих вондуун-крабовых доспехов и амфижезла, зажатого в руке. Посол не обращал внимания ни на шепот и насмешки, летящие из сенаторских лож, ни на глупцов, пытавшихся заступить ему дорогу и договориться о приватной встрече. Единственный раз он нарушил свою мерную поступь, когда какой-то тогорианец швырнул в него кружку с кафом, да и то лишь для того, чтобы бросить взгляд на дроида службы безопасности, перехватившего снаряд.
Борск внезапно пожалел, что не проинструктировал парламентского пристава обезоружить йуужань-вонга. Он полагал, что встреча с вооруженным воином выставит его храбрецом в глазах журналистов ГолоСети, но теперь, чем ближе подходил посол, тем тревожнее становилось на душе у главы государства. И хотя Борск был уверен, что дроиды безжалостно расстреляют посла при первом же подозрении на покушение, он знал себя достаточно хорошо, чтобы понимать: ему не удастся скрыть нервозность от голокамер.