— Ладно, я пошел. — Полтинник взялся за ручку дверцы.
— Давай. Будь осторожен. И вот еще что… При малейших признаках опасности сразу же пошли мне вызов по телефону. Просто нажми на кнопку, и все. Не надо ничего говорить. Я пойму, что тебе нужна помощь. Сними блокировку клавиатуры прямо сейчас и набери мой номер. Сделай это, чтобы я видел. Вот так… Все, теперь можешь идти.
Родион вышел из машины и направился к входной двери. Сквозь стеклянную стену пробивался неяркий свет. Судя по всему, его уже ждали. Никакой опасности Серебряков не чувствовал и был полностью уверен в себе.
Едва он подошел к двери, та приоткрылась. Двухметровый, абсолютно лысый мужик радушно улыбался.
— Я к Толику. Вас должны были предупредить.
— Знаю, — дверь приоткрылась шире, — проходи. Он тебя ждет.
Внутри было тихо. Полуночный холл казался громадным и таинственным, отдаленные его части были полностью погруженными в темноту.
Шаги гулко отдавались в ночной тишине. Здоровяк махнул рукой:
— Следуй за мной. Он на втором этаже. Ты один приехал?
Родион ответил не задумываясь:
— Конечно, один. А кого я должен был с собой прихватить?
— Нет, все правильно, — осклабился гигант, — пошли.
Они поднялись на второй этаж. Полтиннику не понравилось, что возле входа в тренажерный зал он увидел двух парней, одетых в камуфляжные брюки и майки защитного цвета. Похоже, эти ребята были боевиками Толика из пресловутой школы подготовки молодежи. От их холодных, откровенно враждебных взглядов Родиону стало не по себе. Он имел возможность наблюдать этих умелых и жестоких волчат в деле и знал, что по одной команде Райского они разорвут на куски любого.
— Заходи! — Лысый, по-прежнему улыбаясь, показал рукой на следующую от тренажерного зала комнату.
Серебряков шагнул в приоткрытую дверь и оказался в тренерской. На стенах висели какие-то грамоты, на полочках красовались кубки. За большим письменным столом сидел Райский. Он говорил по телефону и, едва увидев вошедшего, указал ему на стул.
— Да-да, конечно. Он здесь сейчас, рядом со мной. Ага. Все понял…
«Это он обо мне, что ли? — подумал Родион. — Скорее всего, да. С кем, интересно, этот Райский разговаривает?»
Закончив, Толик положил мобильник на стол. Привстал, протягивая для пожатия руку. Серебряков потянулся ему навстречу, но сказать ничего не успел. Ладонь Райского внезапно превратилась в крепко сжатый кулак. В голове Полтинника вспыхнуло, и на несколько секунд он потерял сознание.
Поняв, что лежит на полу, Родион попробовал вскочить на ноги. Его тут же шатнуло в сторону. Комната раскачивалась, перед глазами всплывали то яркая лампа, то кубки на полках, то фигура инструктора. Ухватившись за стену, он обрел некоторое равновесие.
— Что, кретин, думаешь, ты самый умный? — Голос, доносившийся до Полтинника откуда-то издалека, был злым, в нем явственно звучали издевательские нотки. — Ты кого, сука, вокруг пальца обвести задумал?
Серебряков понял, что его раскрыли. Вспомнил о лежавшем в боковом кармане пиджака пистолете. Если успеть незаметно дотянуться до него, то можно уложить Райского, а потом, возможно, и всех остальных.
Родион покачал головой:
— Ты что, братан? За беспредел ответишь!
Лицо Толика исказила кривая усмешка:
— Ах ты, тварь! Решил «непонятку» включить?! Ничего! Ты, сука, у меня по-другому запоешь, когда я в твою тупую башку начну гвозди заколачивать!
Полтиник опустил руку в карман и снял пистолет с предохранителя. Райский заметил это движение. Глаза его сверкнули, и он яростно крикнул:
— Мамонт!
Стоявший в дверях лысый громила тут же схватил Родиона за плечо и рывком развернул к себе. Боковой удар правой рукой в челюсть был так страшен, то парень пролетел несколько метров и врезался в стену.
— Что там у него в кармане? А ну-ка… Волына! Ты то, дурак, не обыскал его? А если бы он успел дотянуться? Обоих положил бы, как куропаток…
Боль в сломанной челюсти была настолько сильной, что Серебряков нс смог удержаться от стона. Он слышал, как над ним топчутся, чувствовал прикосновения грубых рук, обыскивавших его.
Ничего сделать он не мог. С каждой секундой все сильнее накатывала тошнота.