Женщина указала пальцем в конец коридора.
— Он один? Вооружен?
Она дважды кивнула. Хозяйка дома пребывала в ступоре. Сержант взял ее за руку и подтолкнул вперед. Приблизил губы к ее уху и прошептал:
— Ты заходишь первой, я за тобой. Ничего не говори, просто иди к нему, и все. Если подашь ему какой-нибудь сигнал, то сразу же умрешь. Выстрелю прямо в сердце. Ты поняла? Тогда вперед!
Женщина шла по коридору как сомнамбула. Степану то и дело приходилось мягко, но настойчиво подталкивать ее в спину. Наконец они добрались до широко распахнутой двери. Более не церемонясь, Сержант впихнул хозяйку внутрь и вслед за ней быстро вошел сам.
Это была спальня. Большая кровать под балдахином занимала центральное место. Напротив нее на стене висел плоский телевизор, сейчас выключенный. Тускло горел причудливой формы ночник, создавая интимную обстановку.
На кровати лежал мужчина. Он был абсолютно гол, поза его была расслабленной: руки разбросаны в стороны, голова бессильно откинута на подушку. Вероятно, после бурных утех Юра Болт пребывал в сладкой истоме. Появление на пороге этого уютного любовного гнездышка вместе с Наташей незнакомого мужчины немало озадачило его. Тем более что этот невесть откуда взявшийся незваный гость сжимал в руке пистолет.
— Привет, Юра! — воскликнул Сержант. — Извини, что без приглашения.
Юра перевел взгляд с Наташи на Сержанта. Потом метнулся через всю кровать к вороху одежды, сложенной на стуле.
— На место! — рявкнул Степан и в два прыжка настиг его.
Болт уже тянулся к лежавшему на брюках «Стечкину». Сержант ударил его по запястью рукояткой пистолета. Потом, развернувшись, без всякой жалости засветил носком ботинка в лицо.
Кровь сразу же залила белые простыни. Схватив Юру за волосы, Сержант вдавил ему в щеку ствол пистолета.
Разбитые губы прошептали:
— Ты кто?
Не отвечая, Степан рукояткой пистолета двинул ему по переносице, затем стащил с кровати на пол и принялся охаживать ногами.
Наконец Степан устал. Он отступил на пару шагов и, оглядев лежавшего без движения Болта, скомандовал:
— Вставай, я еще не закончил! Ну!
Юра попытался встать, но ноги, похоже, совсем не держали его, он все время падал. Степан обернулся к женщине:
— Помоги ему, усади на кровати. Шевелись!
С помощью любовницы Болт кое-как поднялся. На него страшно было смотреть: все тело в кровоподтеках, лицо разбито в кровь и уже начинало опухать. Сержант присел в кресло.
— Знаешь, кто я?
— Догадываюсь, — кривясь от боли, прошептал Болт. Из-за нескольких выбитых зубов он шепелявил.
— Вот и ладушки. Твои люди мертвы. Где ты, Юра, набрал таких лохов?
Болт недоверчиво взглянул на него заплывшим глазом.
— Я базарил с ними час назад, — с трудом проговорил он.
— С Темой? — уточнил Степан. — Да, я оставил его в живых. Разговор с тобой он вел под стволом моей пушки. Так что не сердись, у него не было другого выхода. Вот его мобила, можешь посмотреть номер. Остальные трое мертвы. Даже не знаю, Юра, зачем я тебе обо всем этом рассказываю. Может, проще тебя пристрелить? Ведь по всем понятиям ты в корне не прав. Да, пожалуй, я так и сделаю!
Сержант вскинул пистолет. Болт съежился, ожидая выстрела. Горячо, с мольбой выкрикнул:
— Не надо! Это была ошибка… Мне жаль, что так вышло…
— Жаль, что я остался в живых?
— Нет… Я… Это…
— Ладно, не оправдывайся. И не дрожи. Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это сразу, как только вошел, и не стал бы руки марать… Надеюсь, у вас найдется что-нибудь выпить? — Он взглянул на женщину.
Болт, несказанно обрадованный такой развязкой, поторопил любовницу:
— Возьми бренди. Мне тоже налей!
Наташа подошла к встроенному бару, достала оттуда наполовину пустую бутылку и бокалы. Степан хмыкнул:
— Юрику полный стакан загрузи, ему взбодриться надо. Ребра-то хоть целы?
Выпив, Болт поморщился. Спиртное обожгло кровоточившие губы. Он неуверенно спросил:
— Может, я умоюсь? Стремно как-то, да и одеться надо.
Степан испытующе посмотрел на него:
— А быковать не будешь? Ладно, давай. И оденься, ты прав…
Через несколько минут Болт привел себя в относительный порядок и начал оправдываться:
— Откуда я мог знать, кто ты? Пойми, дело-то серьезное. Вся путевая братва замешана.
Степан ощерился:
— По-твоему, я на мусора похож?
— Я этого не говорил. Но… Ладно, дело прошлое…
— Значит, замяли? Я согласен. Хорошо, когда все непонятки разрешаются миром. Вот что, Юра, сведи-ка меня со своими паханами. Только не свисти, что ты и есть тут самый центровой.