В этот момент зашел охранник, верзила лет сорока, и пробасил:
— Хозяин, ваши партнеры пожаловали.
— Кто? — не понял Шаевич.
Он уже устал и, подплыв к бортику, схватился за него.
— Ну, эти… Гаврила и все остальные.
— Они что, здесь? В доме?
— Возле ворот. Говорят, что срочно поговорить с вами нужно.
— Странно. А почему сначала не позвонили?
Охранник лишь пожал плечами и протянул хозяину мобильник:
— Если хотите, свяжитесь с ними.
— Нет, пусть заходят. Я приму их, чего уж там…
— Они не одни, — предупредил телохранитель, — с ними пять «быков».
— Впусти только главных. Их людей даже во двор не пускай. Пусть за воротами тусуются.
«Чего это они с «быками» разъезжают? Вроде ни с кем сейчас войны нет. Зачем вообще приехали? Может, что-нибудь срочное?»
Этот неожиданный визит не встревожил Шаевича. Он считал, что держит всех этих урок в железном кулаке, и поэтому решил, что авторитеты пришли к нему с какой-то просьбой. Может, будут клянчить денег. Что ж, кинуть этой своре вечно голодных псов подачку можно. В России затевается грандиозное дело, и, чтобы нигде не «провисло», потребуется поддержка на всех уровнях.
Шаевич выбрался из бассейна, насухо вытерся полотенцем и подошел к зеркалу. Купание освежило его, проснулся аппетит, и он с вожделением взглянул на уставленный яствами и напитками передвижной столик. Подошел к нему и для начала налил себе рюмочку коньяка. Отхлебнул. Услышал звук шагов и повернулся к двери. Первым вошел охранник. Вслед за ним — Гаврила, Пиня и Юрас. Пожилой вор был одет в черный простенький пиджак, под которым виднелась белая рубашка, Пиня — как всегда, в дорогой спортивный костюм, лишь подчеркивавший его поистине слоновьи габариты. Элегантный Юрас смахивал на опытного крупье из элитного казино.
— Вот уж не ожидал! — Хозяин растянул губы в улыбке. — К чему такая спешка? Вы что, гости дорогие, не могли позвонить сначала? А что, если бы меня не было дома? Я как раз собирался выходить…
Взгляды у прибывших были напряженными, и это Шаевич отметил сразу же. Какая-то безотчетная тревога иглой кольнула в сердце, и он небрежно велел своему телохранителю:
— Костик, останься.
Гаврила полез за своим «Беломором». Пиня широко улыбнулся:
— Что, не доверяешь? А ведь мы по делу… — и осекся.
Его тон не понравился Шаевичу. Что за черт?
Тут Юрас резко крутнулся. В его руке сверкнул маленький никелированный пистолет. Надо отдать должное телохранителю Шаевича — Костик отреагировал моментально и сразу же ухватился за рукоятку своего «Макарова», но вытащить его из кобуры не успел. Шаевич с ужасом увидел, как на груди здоровяка проступило красное пятно. Костя грузно осел на пол.
— Спокойно, Дядя! — угрожающе выкрикнул Пиня, в пухлом кулаке которого уже угрожающе чернел ТТ.
Язык Шаевича прилип к гортани, его ноги подкашивались. Он неуверенно шатнул в строну и, поскользнувшись на мокром полу, упал.
Подскочивший Пиня приставил свой ТТ к затылку Шаевича и прорычал:
— Руки за спину! Оглох, что ли? За спину, говорю…
Юрас спрятал браунинг в замшевую кобуру, пристегнутую к поясу, и извлек из внутреннего кармана пиджака наручники.
— Держи! — Он кинул их Пине, которой принялся ловко сковывать запястья Шаевича.
К тому наконец-то вернулся дар речи.
— Ты что делаешь, кабан вонючий* — завизжал он. — Твари, вы на кого руку подняли?!
— Рот закрой! — Пиня слегка двинул его ногой по ребрам.
— A-а, сука! Вам это так просто не пройдет! Вы знаете, какие люди стоят за мной? Да вас, козлов, в порошок сотрут! Вы даже выйти отсюда не сможете! У ворот стоят мои ребята…
Гаврила подошел к поверженному Шаевичу и пнул его остроносым ботинком в лицо. Хозяин дома пронзительно заверещал, вмиг утратив всю свою крутость. Старик нагнулся над ним и зашипел:
— Ты кому, демон, угрожаешь? Совсем рамсы попутал, гниденыш? Твои «быки» возле ворот давно уже вырезаны! Скоро ты их увидишь. Тащите его, пацаны!
Деморализованного Шаевича пинками поставили на ноги и погнали к выходу. Даже одеться не позволили. Несколько раз он падал на колени и умолял пощадить его. Шаевич решил, что его везут убивать куда-нибудь подальше в лес.
— Тьфу, слякоть! — презрительно процедил Юрас, глядя на ползавшего на коленях и пытавшегося поцеловать его ботинок Шаевича. — И эта овца трусливая такими бабками ворочает! Слизняк! Попался бы ты мне, под поганый, пораньше… Паяльника бы не избежал!
— А он и сейчас его отведать может, — усмехнулся Пиня, — если идти нормально не будет! Сейчас паяльник в очко вставим — вперед нас побежишь! Пойми ты, перхоть, если бы мы тебя пришить хотели, то какого хрена возились бы с тобой? Шмальнули бы прямо здесь, и все дела! Ты нам живой нужен. Понял наконец?