— Вот еще! — возмутилась она, вяло шлепнув по его руке. — И в той, и в этой жизни у меня была, есть и будет только одна любовь — ты. Я тебя ни на кого не променяю. Ну, пока не завоюю твое сердце и окрестности. Хотя бы разочек.
Она демонстративно протянула к нему ладонь, но Эндерн вильнул бедрами, сберегая окрестности от посягательств.
— Угу, — угрюмо буркнул он, глядя на чародейку из-под густых бровей, — размечталась.
— Размечталась, — эхом повторила она, прикрывая пощипывающие глаза. — А знаешь, чего бы я по правде сейчас хотела?
— В душе не ебу, — демонстративно зевнул Эндерн.
— Стряпни Геллера. Чтоб все в мерзком жиру аж плавало…
Полиморф крякнул и схватился за челюсть, охая и осторожно шевеля ей. Потом протянул к растерявшейся чародейке пятерню, осторожно ощупал растрепанную голову и привлек к себе, обнял за плечи, поцеловал в лоб. Чародейка лишь похлопала глазами.
— Господи спаси и сохрани тебя, манду грешную, — пробормотал оборотень, неумело осеняя ее знаком святого пламени. — Так и знал, сука, надо было раньше тебе дурь колоть. Ты и так дура была, а теперь вообще последних, сука, мозгов лишилась.
Чародейка хихикнула себе под нос.
— Невелика потеря. Без мозгов я как-нибудь проживу.
— Нахер тебе этим говном травиться?
— Понимаешь… мне все не верится, что я с того света вернулась. Вот и хочется проверить. Геллерова кухня прекрасно подойдет — таким говном даже черти в Бездне меня, манду грешную, пытать не стали бы.
— Потом нас всех собрали гвардейцы и отвели в церемониальный зал, где выступила… Фридевига фон Хаупен.
— Сама консилиатор Ложи?
— Именно. Она призвала всех сохранять спокойствие и объявила, что мы стали невольными участниками демонстрации заморским друзьям готовности Ложи защищать их от любой опасности, которая исходит с любой стороны и в особенности с тыла.
— А заморские гости?
— Принц слушал развесив уши и прямо-таки лучился счастьем. Точно говорю вам — околдовали его. И нас тоже околдовали.
— Неужели?
— Богом клянусь! Понимаете… у нас же доверительная беседа?
— Разумеется.
— Так вот, понимаете, когда госпожа консилиатор выступила, нам всем раздали шампанское и заставили выпить.
— Прямо-таки заставили?
— Прямо-таки. По рядам ходили люди, вроде и одетые, как слуги, но аж волком смотрели. Я к одному присмотрелся украдкой и знаете, что? Заметил у него медальон, какой тайные агенты Ложи носят.
— А вы знаете, какие у них медальоны?
— Все знают…
— Вы говорили, что вас околдовали.
— Всех околдовали — в шампанское дурного порошка подсыпали колдовского. Уж я-то в этом кое-что понимаю!
— Так часто имеете дело с волшебными порошками?
— С шампанским и винами. Я, знаете ли, в некотором роде дегустатор, легко отличу вино из Рейзо от Сольдесюда по одному лишь аромату. И поверьте уж мне, нет такого шампанского, которое валило бы с одного бокала. А нас всех свалило, говорю я вам! Я не знаю даже, как домой попал. Проснулся только к вечеру, все как в тумане было, ничего не помнил. Два дня ходил, как с похмелья, а потом…
— А потом эффект «мемориа обтура» начал рассеиваться и вы вспомнили то, что вам вспоминать не следовало. И вы, к сожалению, далеко не единственный — из всех присутствовавших на тридцать восемь человек не подействовало вовсе, частично или заблокировало не те воспоминания. В результате поползли слухи, пошли ненужные разговоры, информация просочилась в прессу, благо, не самую авторитетную и внушающую доверия. Сколько раз говорили, вызывайте сразу специалистов из КР, а не надейтесь на допотопные методы, которые в лучшем случае имеют шансы пятьдесят на пятьдесят…
— Простите?
— Да так, ничего. У нас ведь доверительная беседа, вот я доверительно и сообщаю вам, что вы у меня за сегодня уже одиннадцатый, а после вас меня ждет еще с полдюжины таких же доверительных бесед.
— Ха! Я так и знал, что это был заговор Ложи! Знал, что они что-то замыслили и решили это скрыть! А вы? Зачем вы позвали меня? Не говорите, я все понял! Вы хотите распутать интригу? Вывести проклятых колдунов на чистую воду, я прав?
— Конечно, правы, только сядьте и не кричите так громко. Дайте мне немного собраться.
— О да, простите. Что бы вы ни просили, я на все согласен. Я полностью в вашем распоряжении и готов сотрудничать!
— Великолепно.
— Вместе мы обличим этих мошенников! Перед всей общественностью! Люди узнают об их махинациях, а консилиаторша, эта гнусная баба… Ай!
— Что такое? Что случилось?
— Кольнуло… голову… ох…
— Это из-за переменчивости погоды.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— О чем мы говорили?
— О том, что вам пора домой.
— Ах да, точно. А зачем?
— Эммм… сочинить багатель.
— В самом деле?
— И назвать ее «Für Frieda». Вы собирались посвятить ее горячо любимой вами госпоже консилиатору Фридевиге фон Хаупен.
— Действительно… да. Ну, тогда я пойду, хэрр… как ваша фамилия?
— Вагнер.
— А вы не родственник?..
— Я его брат. Внебрачный.
— Как это?
— У нас разные матери и отцы. Ступайте, я вас больше не задерживаю. И, будьте добры, позовите следующего.
Из секретных донесений Главному Отделению Имперской Жандармерии:
'…Беспорядки в Анрии продолжались всю ночь, однако выступления были незначительными и плохо организованными. Самое крупное столкновение произошло в Модере, на окраине Анрии, в рабочих кварталах, около полуночи. Бунтовщики в количестве 100 человек столкнулись с разъездом городских драгун 8-го полка. Вооруженные подручными средствами, горожане забросали драгун камнями, бутылками и навозом. Драгуны предприняли попытку разогнать толпу выстрелами в воздух, однако это лишь усугубило положение — толпа перешла к решительным действиям. Тогда драгуны открыли огонь на поражение. Завязался бой, который бунтовщики в силу количества могли бы выиграть, если бы не подоспело подкрепление гарнизонных войск, выведенных на улицы по особому распоряжению заблаговременно.
В результате столкновения 5 бунтовщиков было убито, 20 ранено, около 50 было задержано.
Дальнейшие выступления ограничились мелкими разрозненными группами, большинство которых избегало патрулей и разъездов. Бунтовщики предпочли мародерствовать и грабить магазины либо собираться возле домов зажиточных граждан, купцов, владельцев мастерских и фабрик и выкрикивать провокационные лозунги. Полные отчеты о ночных происшествиях можно запросить у обер-полицмейстера Анрии, однако смею доложить, что большинство грабежей пришлись на Новый Риназхайм. По имеющимся у нас сведениям, к бунтующим присоединялись банды Большой Шестерки и вступали в ожесточенные схватки с бандами Адольфа Штерка. По многочисленными донесениям, война банд внезапно вспыхнула за несколько дней до сорвавшегося восстания. Насколько можно судить, в связи с не подтвержденными на сей день слухами о смерти самого Адольфа Штерка.
Кроме обозначенного выше, крупная группировка из 30–40 вооруженных горожан предприняла попытку марша на Фортайль (престижный район в пригороде Анрии) с целью учинения насилия и грабежа в особняках уважаемых граждан Анрии, однако была настигнута городскими драгунами и быстро разогнана.
В целом, оцениваю работу анрийской жандармерии, полиции и военных удовлетворительно. Благодаря анонимным доносам и своевременно предпринятым мерам удалось задержать и обезвредить большинство зачинщиков бунта и подавить его в зародыше. На момент сего рапорта арестованные зачинщики активно дают показания. Полный отчет будет предоставлен незамедлительно, едва окончится предварительное следствие.
На сей момент, по результатам предварительного следствия, известно, что бунтовщики намеревались пробиться к арсеналу и захватить оружие. Дальнейшие показания разнятся: по одним данным, целью мятежников было создание независимой республики со столицей в вольном городе Анрия, признания которой они намеревались добиться частичной экономической блокадой Империи; по другим, бунтовщики намеревались устроить так называемый «Марш Свободы». То есть выступить с оружием в руках на столицу нашего Отечества, «освобождая по пути все города от власти коронованного тирана, его холопов и пособников в лице представителей церкви и Ложи, а также иных угнетателей менншинского народа». Оба варианта кажутся сомнительными, наивными и мало реализуемыми.