— Талисман возврата — опасный и непредсказуемый артефакт старых времен, — проговорил Гаспар, непроизвольно соблюдая интонации школяра у доски. — Его применение сопряжено с огромный риском, а выгоды, вопреки распространенному мнению, не столь примечательны. Талисманы возврата позволяют совершить практически мгновенный перенос к заранее нанесенной точке выхода на небольшом расстоянии, после чего талисману требуется длительное время для восстановления заряда. До кризиса Ложи…
— Гаспар, — разочарованно перебил его Манфред, — кто и где читал тебе лекции по артефактологии времен юности моей прабабки? Назови мне его имя, чтобы я до конца дней мог над ним насмехаться.
Менталист неловко отвел глаза.
— В колледже при Arcanum Dominium в Сирэ, — признался он. — Но, боюсь, профессор Байю уже мертв.
— Вот незадача, — цокнул языком чародей и обвел всех троих взглядом. — Неужто никто из вас ничего не знает о возвратниках?
— Тха, а на кой? — натужно ухмыльнулся Эндерн. — Работает и работает — жрать не просит.
Манфред сокрушенно покачал головой.
— Во многих знаниях — многие печали, поэтому лучше ничего не знать и быть счастливым, да? — вздохнул он. — Достойная уважения жизненная позиция. Что, правда никто не знает? Даже ты, Аврора? — чародей сосредоточил испытующий взгляд на чародейке. Та молча призналась в своем позоре. — И чему только тебя учили в твоем этом кружке аморально очаровательной в своей психической неуравновешенности Сибиллы! Придется, — Манфред развел руками, — восполнить пробелы ваших знаний.
В хранилище Ложи на вечном хранении имеется двенадцать талисманов возврата. Ровно столько было заговорщиков-виолаторов. Возвратники сделали незадолго до их восстания и последовавшего за ним кризиса Ложи. Никто так и не выяснил до сих пор, кому удалось их сделать — к девяносто пятому году талисманы возврата уже лет тридцать не производились. Для их производства не хватало даже мощностей Ложи, не говоря уж о кустарях и вольных. Оттого побег двенадцати виолаторов для оставшихся шестнадцати статеритов оказался полной неожиданностью.
Но восстание все равно подавили. Ложу призвали покаяться во многих грехах и заплатить еще за парочку. И, конечно же, запретить и уничтожить самые опасные дьявольские поделки. В том числе и возвратники. Ложа послушно уничтожила их. Все, кроме этих. Не знаю, как это удалось моему героическому папе, но все двенадцать талисманов возврата виолаторов были деактивированы и помещены на вечное хранение в главном хранилище как печальное напоминание о позорной странице истории Ложи.
Между нами, Максим, активировать их вновь оказалось не так уж и сложно, раз с этим справился даже мой недалекий, психованный племянничек.
Эти возвратники — самые надежные и совершенные, позволяют сделать скачок с шансом на успех в девяносто пять процентов в радиусе двадцати-двадцати пяти миль. До пятидесяти миль, если ты очень веришь в удачу, а если считаешь себя бессмертным, можно рискнуть и прыгнуть миль на восемьдесят. Примерно на таком расстоянии разбросает твои останки, если они не застрянут между пространством и временем.
Восстанавливается возвратник часов десять-двенадцать. Но чародей накачает его где-то за час, а при наличии «банки» и интеллекта, позволяющего не попадать себе в исподнее при мочеиспускании, с этим справится кто угодно. Таким образом, если разместить точки выхода на приемлемом между собой расстоянии — а для этого требуется нехитро изготовленная специальная тушь из любой околомагической лавки, минимальные способности к черчению или хотя бы трафарет, — то пропрыгать от столицы до Анрии можно чуть больше чем за сутки.
Не знаю, когда именно Пауль вынес из хранилища Ложи возвратники и передал один из них Месмеру. Последняя ревизия была как раз в марте, а следующая намечалась только в октябре. У заговорщиков было около полугода на реализацию их планов. А при содействии хорошо скоординированной и организованной сети сообщников Месмер мог очень быстро перемещаться между столицей, Анрией и, например, Шамситом.
— То есть вы все-таки считаете…
— Гаспар, — Манфред потер пальцами переносицу. — Ты последний, от кого я ожидал чего-то подобного.
— У меня есть доказательство существования Машиаха, — сказал менталист. — Память Карима ар Курзана.
— А где гарантии, что она не подправлена?
— Я ручаюсь, воспоминания подлинные.
— А где гарантии, что ар Курзана не обманули? Сам подумай головой: никто ни разу не видел этого великого Учителя, воплощенный дух Революции, вестника Бури, что поразит коронованных тиранов, самой Идеи Нового порядка, что разрушит старый мир, и… — примо антистес замер на вдохе, нерешительно покрутил ладонью в воздухе и безнадежно махнул ей: — Еще около сотни ярких и красочных сравнений и эпитетов, придуманных Жаном Морэ, пока он сидел и от скуки строчил свои злобные каракули.
— Морэ видел его, — сказал Гаспар.
— И он, по совершенно случайному стечению обстоятельств, мертв, — издевательски заблестел глазами Манфред. — Кто еще его видел? Штерк, с которым Энпе была тесно связана последние несколько месяцев? Представь себе, он тоже мертв. Ван Геер, Хесс, Ашграу, Зюдвинд, Финстер, Адлер? Может быть, Гирт ван Блед? Давай вызовем их на допрос и… Хотя подожди. Не вызовем — они же все мертвы, — зло и цинично усмехнулся Манфред. — Вот потому я и говорю: никто из ныне живущих не видел великого Машиаха…
— Райнхард видел его, — перебила Аврора.
Чародей посмотрел на нее исподлобья, расплываясь в ехидной ухмылке. У чародейки зарделись щеки. Она почувствовала себя малолетней дурочкой, которую строгий папа застукал за чем-то совсем уж срамным и пошлым.
— Тот загадочный вигилант, который постоянно был на шаг впереди и собственноручно перебил почти всех, кто видел этого Машиаха, да? — уточнил примо антистес. — Ну что ж, давай его спросим.
Манфред сделал очень красноречивую паузу, уставившись на чародейку. Аврора почувствовала, что начинает гореть со стыда и давиться обидными слезами.
— Ах да, не спросим, — Манфред изобразил печаль в голосе. — Он же обещал быть послушным мальчиком, но бросил тебя и сбежал. Аврора, я совсем тебя не узнаю! Что с тобой, где твое убийственное очарование, которое намертво приковывает к тебе мужчин? Неужели…
Чародейка всхлипнула. Сейчас она согласилась бы на настоящие розги, охотно отстегала бы себя до кровавых полос, чтоб неделю на задницу не сесть, лишь бы не терпеть унижения крайне болезненной порки моральной.
К счастью, Манфред вовремя остановился. Он делал это не ради извращенного удовольствия, а педагогического эффекта. В основном и обычно.
— С другой стороны, — произнес чародей, — у нас есть менталист, бывший магистр-дознаватель Комитета Равновесия, один из лучших, мастер гипноза и внушения, который три года назад попал под подозрение в приверженности нехорошим взглядам и в связях с дурной виолаторской компанией. И прежде чем подозрения стали уверенностью, магистр Эрвин Месмер героически пал во имя Равновесия на ответственном задании. А через год в партии Энпе появляется таинственный великий революционер по кличке «Машиах», которого никто не видел, но он есть. А еще этот менталист разжился талисманом возврата и мог скакать по всей Ландрии и ее окрестностям, как угорелый заяц под альбажем с листьями коки. Тебе не кажется это немного подозрительным, великий ты мой, ужасный и упрямый сыщик?
— А если из самого Месмера удастся что-нибудь вытянуть? — спросил менталист.
Месмер оказался очень нехорошим… Альбертом. Предпочел сломать себе мозг, нежели прекрасно проводить время с бывшими коллегами. Бальтазар из него, конечно, кое-что вытянул, но это сущие крохи, не значащие почти ничего. Аша, дорогая моя, не поверишь, как я ненавижу преданных кому-то или чему-то, кроме меня, людей! С ними постоянно столько мороки и проблем…
— А как вы уговорили поучаствовать во всем этом его высочество Мекмед-Яфара?
— Это было самым простым, — с наигранной скромностью признался Манфред. — Мы с Фридой тайно прибыли в Анрию дней десять назад. Надо было видеть мою дорогую сестрицу, вынужденную терпеть нечеловеческие условия нищенских гостиничных номеров за какие-то сто крон в сутки. Еще смешнее было смотреть на ее попытки сойти за ничем не примечательную гражданку Империи… — рассмеялся чародей и тут же оборвал себя: — Но не в этом суть. Как-то выяснилось, у нее нашлись друзья, у которых нашлись друзья, у которых есть друзья, которые подсматривают, подслушивают, поднюхивают, что происходит в Анрии.