Однако при поразительном внешнем сходстве сестры отличались внутренне не менее разительно. Елена была проста, открыта, в ее голове на крыльях бабочек порхали легкие, яркие мысли, глаза озорно блестели, а с губ не сходила очаровательная улыбка не такого уже маленького ангелочка, если судить по сложившейся фигуре. Клара была спокойнее, сдержаннее, ее разум был отгорожен от внешнего мира плотной стеной. Менталист так и не смог коснуться его: люди с крепкой от природы устойчивостью к ментальному воздействию встречались нередко, но Гаспар старался их избегать. Таких и вскрывать тяжелее и гораздо опаснее. Лицо девушки было серьезным, на Гаспара она смотрела с легкой недоверчивостью.
Обе сестры сидели на банкетке, отвернувшись от рояля, в просторном зале с хорошей акустикой — менталист оторвал их от разучивания сложной сонаты, которую девушки практиковали в четыре руки. Исходя из того, что Гаспар услышал в коридоре, получалось неплохо.
— Добрый день, фройлян, — поклонился менталист. Сесть ему не предложили, да и было некуда.
Девушки кивнули. Глаза Елены Фернканте заблестели еще ярче. Взгляд показался Гаспару до неприличия знакомым, и это вызывало неловкость.
— Я бы хотел задать вам пару вопросов, фройлян, — начал он.
— Mais je ne voudrais pas répondre, — хихикнула Елена. Клара искоса глянула на сестру. Произношение Елены оставляло желать лучшего, тяжелый менншинский акцент делал ее речь больше похожей на говор области Монтани-Монкюивр, где жили приштоны. На лондюноре «приштон» был практически синонимом неотесанной деревенщины.
— Faites-moi cette courtoisie, mademoiselle, — настоял Гаспар и галантно поклонился, пряча легкую издевку.
Елена от неожиданности растерялась, смутилась и покраснела. Клара, снова глянув на сестру, многозначительно улыбнулась.
— Вы тьердемондец? — робко спросила Елена и продолжила, не дождавшись ответа: — А папа сказал, что вы имперский магистр Ложи.
— Нет имперских магистров, фройлян, — произнес Гаспар, как подобает образцовому чародею высокого круга, — есть только магистры Ложи. Для Равновесия национальность не имеет никакого значения.
— А в прошлый раз папа не пустил магистров к нам, — пожаловалась Елена, обиженно надув губки.
— Возможно, он счел меня более тактичным.
— Что вы хотели узнать, магистр? — спросила Клара прямо и в лоб. Ее голос был чуть ниже, чем у сестры.
— Я бы хотел расспросить о вашем учителе, — менталист перемялся с ноги на ногу. — Конкретнее о том трагическом вечере. Если вы захотите отвечать, разумеется, — добавил он с виноватой улыбкой.
Клара серьезно посмотрела на него.
— Вы хотите найти тех, кто убил мсье де Шабрэ? — снова спросила она прямо и спокойно.
— Для этого я и прибыл из столицы.
— Почему же мы не захотим отвечать? — повела плечом Клара. — Спрашивайте.
Менталист заложил руки за спину, встретившись взглядом с обеими сестрами. Елена смущенно потупилась, хлопая ресницами, ее щеки заалели. Клара выдержала чуть дольше и только отвернулась, сочтя портрет композитора на стене более интересным.
— Вы не заметили ничего необычного или подозрительного в тот день?
— Нет, — пожала плечами Елена, — все было как всегда. Утром мсье Жермен преподавал нам античную комедию Прекизмено Ихео, а вечером забрал нас в Морской Театр на комедию Дарштеллера. Сказал, чтобы мы к следующему уроку написали сочинение о сходстве и различиях комедии современности и древности. Клара его написала, — тихо добавила девушка таким тоном, словно делилась последними сплетнями. Клара недовольно поджала губы и подняла глаза к потолку. Люстра показалась ей очень интересной.
— Мсье де Шабрэ ни с кем не встречался в театре? Ни с кем не разговаривал?
— Да нет. Разве что…
— Он перекинулся парой слов со знакомыми, — сказала Клара. — Но ничего особенного. У мсье де Шабрэ было много разных знакомых, он же часто посещал приемы вместе с отцом. Они просто обменялись любезностями, поговорили о предстоящей пьесе. Обычная встреча, — девушка почувствовала на себе взгляд менталиста, повернулась к нему, выдержала.
— Мы посмотрели пьесу, поехали домой, — продолжала Елена. — По дороге обсуждали театральную жизнь Анрии, мечтали когда-нибудь попасть в столичный Большой Оперный зал, даже и не поняли ничего, пока…
— Пока приехали не домой, а в очень скверное место, — закончила вместо нее сестра. Елена с готовностью покивала.
— Там нас встретил какой-то человек, — сказала она. — Он назвал мсье Жермена по имени, но по другому, менншинскому, наставил на него пистолет и заставил выйти из кареты. А нас увезли.
— Мы очень перепугались, — вздохнула Клара, — думали, нас убьют или сделают с нами что-то, но нас довезли почти до самого дома и отпустили. Кучер даже извинился перед тем, как уехал, — сказала она с легкой горькой усмешкой. — А потом… потом мы узнали, что мсье де Шабрэ пропал, а потом его нашли…
Пока сестры рассказывали, Гаспар ходил взад-вперед. Остановился, потер пальцами переносицу и виски.
— Вы не запомнили, как тот человек назвал мсье де Шабрэ?
— Нет, — помотала головой Елена.
— По-моему, — Клара приложила палец к губам, — он назвал его «Адлер», — она потерла наморщенный лоб. — Карл Адлер.
Гаспар кивнул.
— А скажите, фройлян, мсье де Шабрэ ни с кем не встречался до этого? Ваш отец сказал, что вы часто ездили с ним на прогулки и по культурным мероприятиям.
— Нет, — быстро ответила Клара.
— Встречался, — почти в один голос с ней ответила Елена. Клара коротко вздохнула, от гнева раздув крылья носа. — Помнишь? В начале прошлого месяца, тоже в Театре. И раньше, когда мы ходили в сад герцогини Анны. Помнишь, такой пожилой мужчина? Солидный, очень приятный, только взгляд тяжелый. Он даже к нам как-то раз приходил, ты с ним разговаривала. Ну, Клара, помнишь? — Елена мягко толкнула сестру плечом в плечо.
Клара побледнела, напряглась, уперлась руками в банкетку, всем видом выражая, что признаваться не намерена.
— Мсье де Шабрэ взял с нас слово никому о нем не рассказывать, — прошипела она сквозь зубы.
— Мсье Жермен умер, что теперь ему наше слово? — холодно сказала Елена, выпрямив спину.
Гаспар приблизился к дочерям барона, наклонился к Кларе. Девушка уставилась на носки своих туфелек.
— Прошу вас, расскажите, — мягко, но настойчиво проговорил он. — Это может быть очень важно.
Клара коротко взглянула на него, отвернулась, тяжело вздохнула.
— Его зовут Артур ван Геер, — нехотя призналась она. — Звали. Он тоже умер совсем недавно.
— Это был старый друг мсье Жермена, — охотно добавила Елена, привлекая к себе внимание, — с которым он, по-моему, учился у одного учителя. Может, в Королевской академии?
— А вы не слышали, о чем они разговаривали? Или они говорили не при вас?
— Да нет, почему же? — улыбнулась Елена, получив желаемое. — Они нас не стеснялись. Это были обычные скучные разговоры о цифрах… М-м-м… о товарах… о процессе труда… о какой-то стоимости, о производстве, о накоплении чего-то там… — перечислила она не слишком уверенно. — Мсье Жермен сам слушал вполуха, а Кларе было интересно, да, Клара? — Елена вновь толкнула сестру в плечо. — Хэрр ван Геер даже подарил нам книжку из собственной печати, — по секрету поделилась она, приложив ладошку ко рту.
Клара сидела, от негодования сопя рассерженным зверьком. Развитая высокая грудь вздымалась, грозя от гнева лопнуть.
— Что за книжку? — спросил Гаспар.
— Я не помню, — легкомысленно призналась Елена, болтая ножками. — Очень толстую, тяжелую и нудную, с очень мелким шрифтом. Я уснула на третьей странице.
— Можно на нее взглянуть?
— Нет, нельзя, — кокетливо цокнула языком дочь барона. — Папа забрал. Сказал, что она слишком вредна для женского ума, и велел перечитать наставление Святого Арриана женщинам.
— Жаль, — менталист вновь заложил руки за спину.