— Такова его воля, — несмотря на то, что голос капитана выдаёт его негодование, он продолжает оставаться верен.
— Ага, а что ты скажешь, если найдётся дело, заведённое на тебя самого, капитан? Я слышал от одного из особо приближённых, что Архиканцлер не просто хочет вас убрать. Представь себе — Генерал «смерть», предводитель гвардии Дворца, капитан Стражей Шпиля, был позорно арестован и приговорён к расстрелу за подозрения в слабой лояльности.
Яго обратно сел за кресло, смотря на лицо Виорельде, на котором читается гамма эмоций. Валерон предполагает, что сам капитан уже давно подумывал о том, чтобы прибить Архиканцлера алебардой, лишь бы лишить Рейха этого безумца, который с каждым днём становится всё ужаснее и опаснее. Страх, стыд, гнев и бессилие — всё это тенью повисло на лике Виорельде, который отмечен усталостью и печатями войны — парой шрамов.
— Я понимаю, к чему вы клоните, Яго, — на этот раз его глас лишился искр пламенного фанатизма и верности. — Я начинал с ним ещё в его бытность Лорд-Магистрариусом. Он был хорошим мужиком, желающим чуть снизить диктат первого Канцлера, но потом всё переменилось.
— Когда?
— После той самой «революции». Сначала он приказал утопить в крови всех, кто с ним прошёлся по улицам Рима, — тут же пробежал призрак неприязни. — Хоть там и было сборище идиотов и больных фриков, но это было жестоко. Мои ребята исполнили приказ, а потом, — капитан поднялся с места, чтобы открыть окно и впустить прохладу в помещение, да и самому избавиться от повисшего в сознании марева. — А затем моих ребят стали посылать в самоубийственные миссии или арестовывать. Я… я не знаю, что с ним стало.
Валерон только слегка посмеялся наивности капитана.
— А я знаю. Он просто хочет вас избавиться, — Яго встал с кресла, подойдя к глобусу, став его вертеть и простукивать, надеясь, что это тайник для горячительного. — Вы стали ненужными свидетелями его расправ, вот он и решил аккуратно, а потом и по-лихому вас всех закатать под два метра земли.
— Я знаю, что эта шельма вытворяет! — возмутился капитан, ударив по подоконнику. — Я… я не должен был так выражаться.
— Мой господин, вы же понимаете, что ваши слова это — государственная измена, — Яго подавил улыбку. — Вы, прозванный генералом «смертью», только что совершили преступление.
— Понимаю к чему ты клонишь, Яго Валерон, — мужчина развернулся, бросив гневный взор на главу разведки. — Хочешь меня теперь слить повелителю? Что за корыстные цели ты преследуешь?
— Мои цели весьма и весьма удивительны, — Яго отошёл от глобуса. — Генерал «смерть».
— Генерал «смерть», — хмыкнул Виорельде. — Ты знаешь за что меня так прозвали?
— За то, что ты держал порт в Африке во время наступления?
— Нет, это дело рук нынешнего Архиканцлера. То произошло не в Африке, — капитан шагнул в сторону карты и взгляд его уставился на область Ближнего востока. — Ты же знаешь, что против нас воевали ещё, и израильтяне вместе с аравийцами во время войны на Балканах? После того, как они отступили Лорд-Магистрариус предложил Канцлеру отправить карательную экспедицию на территорию аравийского полуострова.
— И тебе пришлось её возглавить?
— Да. Мне сказали, что в исходной точке будет только завод и охрана, которых нам нужно было уничтожить для устрашения. Мы его взорвали, — после сего слова капитан несколько побледнел. — Продвинувшись к эвакуационному пункту мы уничтожили ещё несколько постов охраны и покинули зону.
— И что с этого? — пожал плечами Яго.
— Только потом я узнал, что это был завод по производству химических ядов. Ты понимаешь, по приказу Лорд-Магистрариусу умерли многие и многие люди. Вещества развеялись по ветру, разнеслись по городам, — Виорельде протянул руку к карте. — После этого, меня стали называть Генерал «смерть».
Яго даже не нужно было говорить, что у Виорельде на Архиканцлера есть злоба, ненависть, рождённая от стыда. Он прослыл не просто великим ратником, но и губителем многих невинных, что легли в землю после карательной операции. Хоть Виорельде и воин, готовый омочить свои руки по локоть в крови, но вот кажется этот эпизод в жизни для него прошёл особенно тяжело. Только вот что желает капитан? Мести или просто ненавидит Архиканцлера? Если это просто ненависть, смешанная с остатками верности, то работать с этим будет сложно.
— Мой господин, — аккуратно начинает Яго, чтобы не дать повода скомпрометировать себя, — когда-то мы воевали, когда-то сражались против друг друга, но позвольте сказать — пришло время покончить с этой пакостью. Вы понимаете, что сейчас Архиканцлер болен?
— Знаю, — буркнул капитан. — И знаю зачем ты пришёл сюда. Я сражался за Архиканцлера в битвах под Римом, воевал за него на Анафи и выступил за него, когда он задумал сменить того слабака Казимира, — его взгляд стал более сильным и крепким. — Но эта гадина на верность нам ответила только арестами и подлостью. Верность…, - мужчина взглянул на портрет повелителя, — она только родине.
— Мой господин, я думаю вы понимаете, то о чём я говорю, — стал намекать Яго. — Это не просто поход в магазин. Тут необходимо ваше заверение.
— Муравейнику всегда нужен предводитель. И кто займёт его место? — Виорельде сделал пару шагов к шкафу и отворил его. — Вы ступили на скользкий путь… я вам помогаю только из-за того, что нужен новый лидер, — капитан посмотрел на недоумевающего Яго. — Не бойтесь, в моём кабинете нет прослушивающих устройств, — в его руке показалась гранённая бутылка с плескающейся янтарной жидкостью. — Знаете, когда мы я после Анафи доложил Архиканцлеру о поражении, он приказал Стражей Шпиля проверить на верность, а затем каждого двадцатого потехи ради подверг профилактической порке, — в два стакана полилась приятно пахнущая «настойка», и её душистым ароматом вскоре заполнилась добрая половина кабинета.
— Я понимаю вас, — Яго взял протянутый бокал, — если вы нам поможете, то поверьте, больше никто беспричинно не тронет ваших ребят.
— И кто сядет вместо Архиканцлера? Великий Отец? А может твой братец — Данте? — Виорельде отпил из стакана. — Стране нужен крепкий повелитель и кто им станет? Наша Империя не может быть без крепкого лидера, господин Яго и вы знаете это.
— Понимаю, — Яго отложил свой стакан, — но может быть им станет человек, особо приближённый? Может быть тот, кто сумеет убедить Великое Собрание Департаментов Власти в том, что он достойный сын державы и готов подхватить выпавшее из рук знамя страны? — Яго старается подбирать наиболее мягкие и точные слова, чтобы вызывать у Виорельде нужные чувства и натолкнуть его на правильную мысль.
— Что вы имеете в виду? Я солдат, так что выражайтесь яснее.
— Только представьте себе, — Яго встал чуть ближе, став говорить более ярко, — не Генерал «Смерть», не просто капитан Стражей Шпиля, а сам… владелец Императорского Дворца.
— Я понял тебя, — капитан подошёл к столу, открыл его и стал рыться в каких-то бумагах, — нет, я не тяну на обладателя имперского трона. Сказать честно — я вообще не вижу того, кто бы мог занять имперский престол, — Виорельде достал какой-то документ. — Это Эдикт о моём назначении на должность капитана Стражей Шпиля. Его разрабатывал подписывал ещё Первый Канцлер… вот это был настоящий лидер.
— Я знаю. Мы шли с его армией от юга Апеннин. Прошли всю войну объедений, и даже поучаствовали в войне за Балканы.
— Это память для меня, — глаза уставились на строки бумаги. — Тогда был действительно сильный духом и разумом правитель. Я надеялся, что второй Канцлер его сменит, но он оказался слабаком. Рафаэль его скинул, но и он пропал в полном сумасшествии.