– В европейской части России? – поинтересовался я, не сумев скрыть интереса.
– Конечно. А в чем дело?
– Я знаю такое место, как ты описала. Вот только находится оно в Красноярском крае, – невесело усмехнулся я.
Под подходящим местом имел в виду свой родной областной центр, который недавно потерял статус города, став селом уже официально. У нас ведь даже аэропорт был – правда, неработающий сейчас из-за банкротства авиакомпании – единственной, которая отправляла к нам рейсы. Причем обанкротилась она совсем недавно – учась и работая в Красноярске я еще летал домой на маленькой и словно игрушечной девятиместной «Цессне».
– Красноярский край? – неуверенно произнесла Ребекка. – Сибирь? – догадываясь, о чем речь, с легкой недоверчивой гримасой – словно увидев перед собой белого медведя, произнесла графиня чуть погодя.
– Аэропорт есть, при старом губернаторе реконструировали. Даже на двухсот восьмидесятом Гольфстриме что до Парижа, что до Пекина шесть-семь часов. На шестисотом можно и до Нью-Йорка – одиннадцать часов прямого перелета.
Уточнять, есть ли у Ребекки возможность купить себе «Гольфстрим», я не стал. Если она собралась строить собственное хранилище, уж на среднемагистральный бизнес джет найдет. Между тем под недоверчивым взглядом герцогини я продолжал перечислять достоинства своего болота:
– Речной порт есть, стройматериалы завозить можно без проблем. Вокруг тайга и никаких дорог, кроме как по реке никто не доберется. Население муниципального образования – шестнадцать тысяч человек. Площадь… – тут я сделал небольшую паузу, – двести тысяч километров. Не знаю, сколько Бельгий, но это полторы Польши или пять Швейцарий.
– Бельгия по площади меньше Швейцарии, – машинально произнесла Ребекка. – Так сколько население, я не очень поняла?
– Шестнадцать тысяч человек. Как городской квартал из десятка высоток, – добавил для понимания.
– Шестнадцать тысяч человек, – эхом повторила Ребекка.
Некоторое время мы молчали, а графиня примеряла цифры в уме. Судя по взгляду, масштаб соотношения населения и площади территории ее поразил – что неудивительно для привычного к другим реалиям жителя Европы, где поделен каждый мало-мальски значимый клочок земли.
Едва кивнув, Ребекка поднялась и протянула мне телефон.
– Название города и области напиши, – кивнула она, открывая поле сообщения.
«Красноярский край, Ермолинский район, село Таежный Маяк», – быстро набрал я и передал телефон Ребекке. Стремительно запорхали изящные пальцы – дописав что-то, графиня оправила сообщение, после чего внимательно посмотрела на меня.
– Но это Сибирь. Там же всегда холодно?
– Летом до тридцати градусов. Тепла, – уточнил я, вдруг не поймет.
– Ясно. Пока Питер будет работать над этим, у нас с тобой много дел в Новых мирах.
– В Новых мирах? – не сдержал я удивления.
– Да, – кивнула Ребекка. – А в чем дело?
– Третья мировая вроде как началась… – неуверенно потянул я.
– Если к тому моменту, как она закончится, из оружия на земле останутся не только камни и палки, то твое… – Ребекка сделала характерный жест рукой, баюкая воображаемый файербол, – умение, будет достаточным поводом продолжать осваивать Новые Миры. А если все же придется иметь дело с камнями и палками, это тем более надо делать как можно скорее. Кроме того, в русской цитадели куча проблем.
– Каких?
– Серьезных. Об этом позже. Нам с тобой надо попасть в Вильнев-д’Аск. И срочно.
– Это что?
– Город в Верхней Франции. Если по-русски – наукоград – там у нас будет возможность путешествовать в Новые Миры без участия Ордена.
– В чем подвох? – почувствовал я напряжение в голосе Ребекки.
– Во-первых, тебе… удалили глаз достаточно грубо и топорно. Так что современный протез – такой, чтобы был неотличимым от настоящего, сразу не поставить. Это поправимо, но вопрос времени.
– Не так страшно, – покачал я головой, ожидая продолжения, которое незамедлительно последовало.
– Тебе надо привести лицо в порядок. Но доктор Этьен не рекомендует в нынешнем состоянии делать операцию под общим наркозом. Надо ждать, пока ты придешь в норму – как минимум десять дней.
– Но десяти дней у нас нет.
– Нет. Если проводить операцию под местной анестезией, ощущения будут гарантированно неприятными и…
– Я согласен.
– …и, вполне вероятно, ты будешь периодически… часто, испытывать боль. Достаточно сильную. Очень сильную.
– Не уговаривай – сказал же, я согласен. Когда операция – завтра?