Глава 6. Вспоминания юных
Возвращение в мир было необычно — я словно приземлился после прыжка с небольшой высоты, ударившись в землю не подошвами, а каждой клеточкой своего тела. Моего тела – родного — облаченного в белую униформу Диаманта.
Крепко зажмурился ненадолго, приходя в себя. Стоило только открыть глаза, как встретился взглядом с Юлией. Она была совсем рядом – ее нагую тонкую фигурку сотрясала крупная дрожь, руками девушка обхватила себя за плечи, а в огромных, наполненных слезами глазах застыло непонимание и ужас. Появилась она чуть раньше меня — рядом стояла Ребекка, поддерживающая и помогавшая ей подняться – судя по всему, на ногах Юлия не устояла.
Когда мы встретились взглядами, девушка всхлипнула и нетвердой походкой направилась ко мне. Я подался ей навстречу, обнимая – стоило только нам прикоснуться друг к другу, как Юлия заплакала навзрыд. Переживая воспоминания о пытках и последних минутах своей жизни, она забилась в истерике. Мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы удержать худощавую, но удивительно гибкую и сильную девушку в своих объятиях. Еще сильнее обняв, я начал гладить ее по волосам.
– Юлечка, солнышко, успокойся, уже все хорошо… — негромко пробормотал я, но запнулся на полуслове, столкнувшись взглядом с Ребеккой. Графиня смотрела до такой степени ошарашенно, что я испугался было, не понимая, в чем причина ее беспокойства, как вдруг полностью осознал, что со мной произошло.
Мир вокруг закрутился, словно я находился в центрифуге, а сознание ухнуло куда-то в пропасть. Перед глазами одна за другой принялись мелькать вспышками обрывки воспоминаний, сменяя друг друга калейдоскопом, заставляя зажмуриться. Резко выдохнув, с усилием открыл глаза и вновь пересекся взглядом с Ребеккой. Почувствовав ее эмоции, попробовал было задать вопрос, но слова застряли у меня в горле.
— Ты тоже? – наконец едва слышно выдал я.
Ребекка на негнущихся ногах подошла ближе и обняла нас с Юлией. Когда она прикоснулась к девушке, та резко вздрогнула, замерев на несколько мгновений, а после зарыдала еще громче, пытаясь спрятать лицо у меня на груди.
— Я тоже, -- шепнула графиня.
Голова готова была взорваться – под бровями собрался тяжелый клубок напряжения, перед внутренним взором замелькали обрывки чужих мыслей и воспоминаний.
Картинки отелей на Мальдивах и Лазурном берегу, великосветские рауты, разбитые и захламленные номера после масштабных вечеринок, случайно сожженный коттедж на Ибице, коридоры и залы заседаний Берлемона, постылые классы элитной школы, пререкания с подобострастными учителями и репетиторами, парламентские слушания, смущенные сотрудники дорожной полиции, приехавшие оформлять разбитый спорткар – даже не упоминающие несовершеннолетний возраст, белые дорожки легких наркотиков в элитных клубах столиц, хрустальный звон бокалов на закрытых приемах – эти и другие воспоминания Юлии и Ребекки смешались у меня в мозгу.
Память юной Орловой стала моей целиком и полностью. И в ней были такие вещи, которые я никогда, ни при каких обстоятельствах, не желал бы знать. В том числе и о себе – устойчивые и яркие воспоминания о том, почему Юлия меня спасла, выкупив из рабства. Картинки, связанные с Ребеккой показались не столь яркими – причем не было ничего, связанного с ее детством. Столкнувшись со взглядом графини, чувствуя на щеке ее прерывистое дыхание, по эмоциям я понял, что она испытывает аналогичные чувства, также став обладательницей части чужой – моей и Юлиной – памяти.
С едва заметным кивком графиня чуть прикрыла глаза и, резко развернувшись, вышла из часовни. Юлия в этот момент практически заскулила и вдруг опустилась на колени, обнимая мои ноги – я почувствовал ее горячий стыд и понял, что и она осознала происходящее с памятью. Резким движением заставил девушку подняться. Юлия, избегая моего взгляда, прижалась ко мне, вцепившись изо всех сил.
Несколько минут мы простояли практически неподвижно – плечи Юлии вздрагивали от рыданий, но она постепенно приходила в себя после истерики. Еще через пару минут появилась Ребекка и, едва тронув за плечо девушку, протянула ей униформу Диаманта.
Одевалась Юлия так, что старалась постоянно держаться за меня, отпуская руку лишь на краткие мгновения. Причем взгляда моего она старательно избегала, пряча глаза. И причиной этому были вовсе не мои воспоминания. Конечно, в них присутствовали такие вещи, которые я никогда бы не осмелился рассказать – но в памяти Юлии очень явно читалось первоначальное отношение ко мне. Я с неожиданной четкостью осознал, что одна из первых прочитанных ею книг – «Капитан Темпеста» – настолько ярким образом засела в сознании девушки, что она возжелала себе такого преданного и покорного слугу, каким был Эль-Кадур для герцогини д'Эболи. И в тот момент, когда я лежал с простреленной головой, но, ко всеобщему удивлению, живой, а пьяный Тарасов договаривался с «уважаемым» человеком о решении вопроса с террариумом, Юлия решила, что это шанс реализовать свою мечту.
Тогда ей это показалось достаточно забавным развлечением, пусть и на грани фола. Другое дело, что после первого вечера в портовой таверне отношение девушки начало меняться – и уже очень серьезно оно трансформировалось после ночи в моей келье, – но это уже дела последующие, а из песни, как говорится, слов не выкинешь.
Впрочем, гораздо больше воспоминаний Юлии – среди которых были и те, что заставили почувствовать к ней горячую признательность, меня сейчас волновало то, что я знал в лицо всех тех, кто приложил руку к ее смерти. Кулаки сжимались от холодной ярости, а внутри появилось стойкое желание убивать.
Юлия так и не смотрела мне в глаза – она держалась скованно, от малейшего шороха испуганно вздрагивала и, казалось, вот-вот снова разревется, а то и забьется в истерике. Я шагнул ближе и приобнял ее, взяв за плечи, заставляя посмотреть на себя. Встретившись с горящими лазурными глазами, привлек девушку ближе и легонько поцеловал в лоб.
– Ты среди своих. Все хорошо, – шепнул я ей на ушко, убирая густые локоны.
Юлия всхлипнула, но благодарно кивнула и чуть раскрепостилась. Было видно, что она все еще не отошла от перенесенного ужаса, пыток и предательства близких – а тут еще чужая память в нагрузку как испытание.
Ребекка уже тронула меня за руку и показала на выход. Я, в свою очередь, потянул за собой Юлию. Покинув часовню, мы прошли пустынными коридорами французской цитадели, поднялись на этаж выше, и графиня привела нас в просторный номер. Здесь, жестом указав на ванну, бар и гардероб, Ребекка нас покинула, оставив одних.