Он очень смутился, ну очень, когда я, словно играя, выкинула на столик перед ним кучу американских разноцветных презервативов. И я даже подумала, что он сейчас попросту убежит от меня. И он, действительно, сделал намекающий жест. Однако я знала свою силу. И знала, вычитала где-то, что у корейцев имеется свой гимн типа «Германия, Германия превыше всего!», хотя они тоже не всегда поют его во все горло, но в душе — случается, бывает, а значит… Значит, я взяла и подкинула ему высокоидейный вопрос, наполненный высокопатриотичным содержанием:
— А что, разве в вашей Корее презервативы делают хуже, чем у нас в Америке? Разве ваша корейская цивилизация настолько отстала от американской, что вы не боретесь за безопасный секс?
О, как он взбурлил, этот яростный, неукротимо-пламенный корейский патриот! И тотчас жестом миллионера, выхватил из кармана несколько пакетов с презервативами, на которых, само собой, стояло клеймо корейской фирмы и четко пропечатанный национальный флаг.
И как-то само собой вышло, что мы с этим, можно сказать, миниатюрным корейцем решили тотчас проверить эти наши многочисленные презервативы в действии…
Увы, это невеликое создание в чем-то явно не оправдало моих надежд. В три часа пятнадцать минут ночи в Японском море мне хотелось, чтобы от него пахло отчасти укропом, а отчасти табуном антилоп гну, бегущим по саванне в момент преследования матерым львом. А его ключицы и коленки издавали лишь слабый аромат иммортели вперемешку с железной крышей после дождя…
Но вообще это было довольно забавно. И спешу предупредить женщин, желающих совершить секс с маленьким мужчиной, — рискуйте, милые, если вы, конечно, не боитесь щекотки. Объясняю: маленький мужчина прыгает по телу, как кузнечик. И в этом есть, конечно, своя прелесть, но вам то и дело хочется смеяться в самый неподходящий момент хотя бы потому, что все его «мужское достоинство» более всего напоминает детский свисток, и тут уже, как говорится, никуда не денешься… Я собственно и сейчас не могу сказать точно — а что было между нами такого уж сексуального? И вообще зачем он так резво скакал по мне?
Одно помню точно: он не снял свои очки в черной оправе и занимался сексом в них, так что мне изредка казалось, что я совершаю какие-то исключительно противозаконные действия, так как тщусь лишить невинности корейского ученика-отличника. И в этом ощущении было нечто…
Не могу не отметить, каким же поразительно благонравным, аккуратным оказался этот корейский, скажу так, «секс-очкарик»! Он ведь все, абсолютно все (впрочем, их было всего три) корейские презервативчики, переполненные собственной, чисто корейской субстанцией, как-то смущенно-вежливо покидал в карман пиджака, поклонился и удалился… Ну надо же!
Между тем часы показывали начало пятого… Все-таки долго мы с ним барахтались здесь в память о несчастном императоре Тиенг-Тоонг-Тай-Оанге…
…Я, было, откусила от банана, вдохнула глубоко, словно бы освобождаясь от всякого неурочного дурмана… Но тут на глаза мне попалась брошенная узконосая туфля… моя собственная, между прочим, ничем особо не примечательная. И вдруг именно эта лазоревая туфля вызвала в моей памяти образ принца Уэльского, мужа принцессы Дианы, его худую фигуру, его довольно обыкновенное лицо, но с таким поразительно длинным, предвещающим носом… Я где-то когда-то читала, что именно нос на лице мужчины дает наиболее точное представление о… ну да вы, должно быть, меня понимаете… И я тотчас сама себе удивилась: «Как это так, текут последние часы перед приходом в токийский порт, а я вожусь здесь с каким-то малокалиберным корейцем, в то время как мое тело рассчитано на полноценную мужскую плоть!» И так мне в эту же минуту захотелось иметь рядом английского принца, от которого, как пишут газеты, отворачивается привередливая принцесса Диана, предпочитающая узкие юбки… Так мне захотелось его всего-всего, все его мужские особенности ощупать своими чуткими женскими руками… Вообще, если признаться, я почему-то ещё ни разу не спала ни с одним принцем. Даже с лордом не спала.
Разумеется, я имею в виду натурального английского лорда, а не тех нуворишей, которые срочно прикупают себе эти титулы.
Да ведь, с другой стороны, мне каких-то двадцать восемь — вся жизнь впереди!
И ещё мне захотелось, чтобы принц Чарльз осыпал меня маргаритками в росе и, слегка подрагивающую от легкого озноба, накрыл своим пылающим от страсти, от восторга телом… А дальше, дальше…
Нет, нет, нет, даже обладание мужем привередливой принцессы Дианы не сделало бы меня по-настоящему удовлетворенной и счастливой. Мне, конечно же, никто не мог заменить «нового русского», посмевшего грубо бросить: «Пошла вон!»