— Давайте поднимемся к нам и отпразднуем, — сказала Роберта. — В конце концов, вместе не так страшно.
— Мне нельзя через завод, от машин у меня высыпает потница, — произнес Дасти. — Это вроде аллергии.
— Ничего, ничего, пошли, — сказал Джерри. — Ну как можно отказаться, когда от чистого сердца…
Напоминая отяжелевших мышей, четверо на цыпочках прокрались через явно разросшийся завод и вверх по лестнице. Машины притворялись, будто их не замечают.
В квартире они застали форменный пандемониум. Осатанело плевался чайник, повизгивающе звал на помощь Роберт. Официально он считался прикованным к постели, но в некоторые особо кризисные моменты мог подниматься; вот и сейчас он маячил, вцепившись в косяк, у дверей спальни — и Роберте прежде, чем утешать его, пришлось сперва снимать чайник с плиты.
— Ну, и зачем ты привела этих тварей? — громко, негодующе зашептал он.
— Потому что они наши друзья, Робин, — отвечала Роберта, пытаясь уложить его обратно в постель.
— Мне они не друзья! — заявил Роберт.
«Что бы такое сказать ей, — думал он, — такое… ужасное…» От усилия он аж затрясся, но говорить не стал; только сделался еще слабее и раздражительней. До чего же ненавистно ему быть в ее власти! Как сторож большого завода он обязан не пускать на территорию нежелательных лиц — но изгнать бродяг он не мог, пока жена на их стороне. Отвратительная штука жизнь.
— Мы пришли пожелать вам спокойного Рождества, мистер Проктор, — сказал Джерри, проскользнув с двумя своими спутниками на кухню.
— Ничего ж себе Рождество, с потницей‑то! — высказался Дасти.
— Нет никакого Рождества! — взвизгнул Робин; Роберта тем временем укутывала ему ноги одеялом. — Вы все это мне назло!
Если б они только знали, какая буря гнева бушует в его источенной болезнью груди.
В этот момент звякнул звоночек пневмопочты, и в письмоприемник свалился конверт. Робин забрал его у Роберты и трясущимися руками вскрыл. В конверте оказалось поздравление с Рождеством от министра автоматической промышленности.
— Ага, это доказывает, что в мире остался еще кто‑то живой, — сказал Робин. — А эти болваны не заслуживают рождественского поздравления.
Жена его близоруко всмотрелась в роспись министра.
— Робин, тут печать, — сказала она. — Это ничего не доказывает.
Вот теперь он совсем рассвирепел. Перечить ему, на глазах у этого сброда! К тому же, с прошлого Рождества на щеках у Роберты прибавилось морщин; это его тоже раздражало. Но только он собирался всыпать ей по первое число, как взгляд его упал на конверт; послание было надписано: «Робину Проктору, автоматический завод Х‑10».
— Но наш завод никакой не Х–десять! — громко запротестовал он. — Наш — СЦ–пятьсот сорок один!
— Может, мы тридцать пять лет сидели не на том заводе, — предположила Роберта. — Какая разница?
Вопрос был настолько бессмысленный, что старик даже выдернул заправленную под матрас простыню.
— Ну так иди и проверь, старая дура! — взвизгнул он. — Номер завода оттиснут снаружи, на воротах, где вывозят продукцию. Иди, прочти, что там написано. Если там написано не СЦ–пятьсот сорок один, мы уходим немедленно. Живее!
— Я пойду с вами, — сказал Джерри пожилой даме.
— Все отправляйтесь с ней! — заявил Робин. — Еще чего не хватало, чтобы вы тут со мной оставались. Да вы меня прямо в кровати и прикончите!
Не особенно удивившись — хотя Тони и покосился с сожалением на пустой чайник, проходя мимо, — все четверо снова спустились в цеха и, минуя слой за исполненным глубочайшего смысла слоем, двинулись к воротам. К воротам конвейеры подвозили готовую продукцию; за воротами готовую продукцию ждали автофуры.
— Как‑то мне тут не нравится, — поежилась Роберта. — Стоит мне выглянуть наружу, у меня опять обостряется агорафобия.
Тем не менее, она взглянула, куда ей велел поглядеть Робин. Над воротами висела табличка «Х‑10».
— Робин никогда мне не поверит! — заголосила Роберта.
— Подозреваю, завод сам переобозвался, — спокойно сказал Джерри. — И профиль сменил. В конце концов, тут же самоуправление; завод может делать все, что хочет. Он что, всегда выпускал эти яйца?
Они безмолвно уставились на ползущий мимо бесконечный ряд стальных яиц. Яйца были гладкие, размером со страусиные; за воротами роботы снимали их с транспортера, нагружали в автофуры, и те откатывали прочь.
— Никогда раньше не слышал, чтоб заводы несли яйца! — хохотнул Дасти, почесывая плечо. — А теперь пошли‑ка обратно, пока нас не замел Жуткий Метун.