– Посылать мою жену в Прагу, зная о том, что король питает к ней враждебные чувства, – это верх самонадеянности, – заявил Годфри. – А без Ирен мы с мисс Хаксли потеряемся в богемском лесу, как маленькие беспомощные дети.
– Не стоит недооценивать себя и свою помощницу, – упрекнул Годфри барон. – К счастью, я не согласен с вами. – Он улыбнулся и повернулся к Ирен: – И я уверен, что мадам Нортон сможет найти подходящий способ вернуться в этот город, инкогнито или открыто. Разве я не прав? – поклонился он моей подруге.
– Конечно правы, барон, – согласилась Ирен. – Но и мой муж тоже прав. Я не знаю, как король отреагирует, если я появлюсь в Праге. Может быть, он захочет убить меня или похитить. Вероятность такого развития событий нужно учитывать.
– Да-да, я осознаю, что вы подвергаетесь риску, мадам. Однако недавно вы ездили на родину куда более грозного противника, чем Вильгельм фон Ормштейн, и никакой риск вас не остановил.
Ирен уставилась на барона с недоумением. Но я заметила, что она напряженно сжала пальцами рукоятку мундштука.
– Вы имеете в виду, барон…
– Вашу поездку в Лондон. В этом городе вам находиться гораздо опаснее, чем в Праге. К тому же там вы имели дело с полковником Мораном. Я не встречал человека страшнее. И, думаю, он все еще держит на вас зло.
– Так, значит, он жив? – спросила Ирен.
– Больше я ничего не могу вам сказать.
– А Квентин Стенхоуп? – дрожащим голосом произнесла я.
Барон загадочно улыбнулся:
– Об этом я тоже не могу говорить, мадемуазель Хаксли. Полагаю, вы достаточно проницательны, раз уже перестали носить траур по нему.
– Вы так много знаете о наших делах, – покачал головой Годфри. – Ваши шпионы явно опытнее нас. Зачем же вам нужны мы?
– Наши шпионы просто делают свою работу, однако в Богемии требуется особый подход. У меня есть доверенные люди среди слуг, но найти тех, с кем высшие слои общества держатся на равных, очень сложно.
– Вы и вправду напоминаете месье Ворта! – с восхищением воскликнула Ирен и понимающе посмотрела на меня.
Я боялась, что барон с презрением отнесется к такому сравнению. Но он, похоже, просто не понимал, в чем дело.
– Месье Ворт, – принялась объяснять Ирен, – хотел, чтобы я выходила в свет в самых изысканных его нарядах и заманивала к нему таким образом богатых клиентов. Они видели бы мои платья и хотели бы купить такие же.
Барон хлопнул в ладоши от удовольствия:
– Великолепно! У вас дар, мадам. Вам помогают если и не настоящие короли, как Вильгельм фон Ормштейн, то короли торговли вроде Ворта или Тиффани. Ваша новая роль в мире моды идеально подходит для осуществления моих планов.
– Но вы имеете дело не с обычными своими агентами, барон, – возразил Годфри. – Шпионы беспрекословно исполняют все ваши приказы, однако не могу обещать, что мы будем так же послушны.
– Это верно, – озорным тоном подхватила Ирен. – Мы готовы выполнять ваши просьбы, только если будем уверены, что действуем ради благого дела.
– И что же такое благо, мадам? Насколько я понимаю, вы предупреждаете меня, что у нас с вами могут возникнуть противоречия.
– Мы предупреждаем вас, что главное здесь – вопросы чести. Ей мы служим в первую очередь. Все остальное для нас второстепенно.
Барон снова поднял вверх палец:
– А как же ваши собственные интересы?
– Интересы? – Годфри посмотрел на нас с Ирен, словно советуясь. – Если обстоятельства того требуют, мы готовы пожертвовать своими интересами.
– Превосходно! Агенты со столь высокими нравственными принципами – именно это мне и нужно. Как я уже говорил, цель нашей семьи – обеспечить мир в Европе, где многие страны так часто враждуют. Войны уносят жизни людей, разрушают землю, дома, экономику. Ротшильды всегда боролись с разорением и упадком. Мы слишком хорошо помним, что это такое.
– Как бы то ни было, вы и о себе никогда не забывали, – заметила Ирен.
– Ни о себе, ни о тех, кто нам служит, – сказал барон, слегка поклонившись нам. – В связи с этим я хотел бы вручить вам небольшие подарки как символ нашего тайного союза. Разумеется, мы заплатим вам, хорошо заплатим, если ваша миссия увенчается успехом. Но сначала… – Он повернулся к двум мужчинам, которые в течение всего разговора молча и неподвижно находились возле двери, как сторожевые псы. – Будьте любезны принести то, о чем я вам говорил, из подвала.
При слове «подвал» Ирен подняла брови, словно предвкушая что-то приятное. Годфри насторожился, а у меня перед глазами встали влажные каменные своды и огромные крысы с красными глазами. Мы и так уже сидели в подвальном помещении, и хотя французы считают, что в их роскошных дворцах грызуны водиться не могут, у них, как в любой стране, возникает много проблем с ними.