Алексей невольно вспомнил инцидент с Сан Санычем. А вообще-то: а тот ли самый пресловутый Штраус ли его завалил по приказу ли то ли Главы, то ли Москвы? Ни тому, ни другой гибель начштаба 4-й бригады - ни для чего. А вот собранные в одну военную структуру "батьки Махно" неизбежно обязаны начать выявлять крутизну одного относительно другого. Бэтмен был - или, вернее, обещал стать - крут. И его вполне могли захотеть превентивно вывести из борьбы. Из уже начавшейся борьбы...
Н-да... А ведь - вариант...
- Так вот я такого не хочу хотя бы на уровне своего батальона, - между тем продолжил Перс. - Про твою самостийность и отдельную войну всем известно. Куга, который Волков, начштаба, тоже себя не на помойке нашёл. Он вообще из казаков. Не из этих, кстати, местных милиционеров да сантехников, которым Лозицын кубанки на головы надел и "новым казацтвом" объявил. А из настоящих, из донских. Так что хоть тебя и уважаемые люди рекомендовали, но я разорвать вам батальон не дам! Понял, Буран?
Алексей кивнул:
- Я про Кугу слышал. Лично не знаком, но уважаю. А по убеждениям своим - вообще под каждым твоим словом подпишусь! И должность любую готов исполнять со всем своим старанием. И поверь, говорю не для того, чтобы, типа, заранее прогнуться. А по факту: меня как раз боёвка тянет больше, чем оперативка. У Бэтмена просто деваться было некуда, когда видел, как эти, как ты говоришь, "милиционеры и сантехники" операции боевые планируют. Как офицеру - больно было!..
- Ладно, - ещё раз внимательно рассмотрев его глаза, помягчел Перс. - Познакомлю ещё вас. Посмотрю. А пока - проехали. Будем считать главный вопрос решённым. Поздравляю, товарищ капитан, с началом службы в отдельном разведывательном батальоне корпуса Народной милиции Луганской Народной Республики! Ну, а теперь... Коньяку по соточке за это?
- Да куда ж я денусь! - с облегчением улыбнулся Алексей. - А после просил бы разрешения накрыть "вступительную" полянку для товарищей офицеров...
Да и действительно, куда ему деваться, подумал он, вспоминая крайние два дня...
* * *
Эти двое на заброшенном блок-посту возле Самсоновки не могли не насторожить. Во-первых, отчего только двое. Во-вторых, что они тут делают, на морозе, в сгущающейся темноте длинного зимнего вечера? Можно предположить, что из-за случая с Бэтменом ввели усиление. Но опять же - отчего только двое? Да и появились как-то быстро - час назад, когда ехали к Изварино, здесь никого не было.
Потому застращённый Митридатом Алексей на всякий случай переместил пистолет из кобуры в нишу между дверью и сиденьем. Движение правой руки к груди довольно хорошо можно контролировать через лобовое стекло. А вот за левой, которая вроде бы естественно тянется к ручке двери, если машину остановят и последует команда выйти, проследить тяжелее. Правда, тут нужно уметь так открыть дверь, чтобы правильно из неё вывалиться, не теряя директрисы на противника, - но этому как раз Кравченко учили.
Он всё же надеялся, что впереди так, залётные какие-нибудь казачки. Вышли на нехитрый гаишный промысел. А на Мишкиной машине номера всё же не гражданские. И кстати, пропуск гэбэшный у него должен быть? А где?
Но времени найти документ уже не хватило. "Казачки" или кто там они - явно приготовились "принять" запозднившегося водителя.
Один повелительно махнул рукой. Без всякого жезла, кстати.
Подошёл по-хозяйски, но глупо. Остановился возле открытого Алексеем окна водительской стороны, в то время как напарник его остался сзади машины.
По камуфляжу не поймёшь, откуда парни, и шевронов не видно.
- Куда едем в поздний час, что везём? - лениво осведомился "гаишник". В том, что самодеятельный, сомнений уже не было. - Документы на машину есть?
Ну, это был совсем не по делу вопрос. Не Москва.
- На номера обрати внимание, - холодно ответил Алексей, нащупывая левой рукой пистолет. - Не подлежит остановке и досмотру.
- Не знаю я, что это за номера, - хмыкнув, протянул собеседник. - А кто надлежит осмотру на блок-посту, а кто нет, решаю тут я. Из машины выходим!
И приподнял ствол автомата.
Всё стало ясно окончательно. Как ни запутана силовая система в Луганской республике, как ни конкурируют в ней разные ведомства, но гэбэшные номера настоящие гаишники или те, кто их тут заменяет из комендатуры, знают прекрасно. И вести себя могут как угодно напряжённо, но никак не по-хамски. Чревато боком, как любит говорить Злой. К тому же - война.
Дальше действовали только навыки, вколоченные в ЧОПе у Ященко.
- Всё, командир! - поднимая правую руку, чтобы показать нечто среднее между исполнением команды "хенде хох" и демонстрацией полной безоружности, заюлил голосом Алексей. - Выхожу, документы в переднем кармане, не стреляй...
"Казачок" успел ещё лишь победно усмехнуться, когда резко открывшаяся дверь машины толкнула его назад. Такой удар обычно сильным не получается, но дарит нападающему одну-две секунды. Настоящие гаишники его знают. Хотя ленивы тоже, черти, не соблюдают правил осторожности. Отчего и гибнут нередко в подобных ситуациях.
Специалисты уровня Кравченко за одну-две секунды могут сделать многое. Выстрелить, например, в не успевающего среагировать второго "казачка", перекатиться вперёд, подсечь первого, который ещё ловил на скользкой дороге равновесие после удара дверью, выстрелить ему в ляжку, откатиться за капот машины, прикрывшись мотором.
И затем скомандовать:
- Оба - бросай оружие! Работает спецназ четвёртой бригады!
Почему четвёртой? Он же из второй! А, Сан Саныч в четвёртой. Был. Хотя при чём тут он?
А это ещё одно правило, которому неукоснительно следовали у Ященко: никогда не называй собственного имени. Потому как многие разные могут по тебе работать, и хорошо разыгранное удивление в ответ на вопрос: "Кравченко Алексей Александрович?" вполне может подарить опять-таки несколько спасительных секунд. Главное - в ответ не сказать пресловутое: "Нет, я Иванов Иван Иванович". Что-нибудь нужно совсем обычное. Типа, Сергеев или Семёнов.
- Ты мне ногу прострелил! - обвинил Алексея старший пары подранков, держась за бедро.
- Да ты что? - удивился Кравченко. - А щас прострелю голову, ежели автомат в сторону не отпихнёшь, - и недвусмысленно повёл стволом ко лбу пострадавшего.
- Всё-о, - простонал тот. - Только не стреляй.
Надо было узнать, что там со вторым. Что-то затих он подозрительно. Может и каверзу готовить. Стрелял ведь Алексей всё же второпях.
Он осторожно выглянул из-под колеса. Нет, похоже, попал. И судя по неподвижности тела, куда-то всерьёз. Или же паренёк всё же думает о чём-то нехорошем.
- Эй, второй, - позвал он. - Не изображай мне тут убитого. Автоматик от себя отпихнул быстренько, чтобы я видел. И пистолетик свой - тоже! Да, кстати! Касается всех! Непослушного укокошу на месте!
Старший был под полным контролем Кравченко, и сам понимал это. Поэтому, подвывая, и держась одной рукой за рану, другой осторожно, двумя пальчиками, извлёк из кобуры ствол и пихнул его в сторону.
- Опа! - удивился Алексей. - У кого же это ты ТТ отжал? Ну, ничего, теперь моим будет.
- Мы от Зимина, - почему-то ответил раненый. - Он тебя найдёт.
Алексей хмыкнул:
- А вот этого я не стал бы на твоём месте говорить. Вот добью обоих и отволоку в "зелёнку". До весны под снегом погреетесь, а там найдёт сельский механизатор. И думаешь, кто-то будет заморачиваться с экспертизой, чьи это трупешники? Так и уйдёте двумя укропами...