Что, не нравится получать тем же, чем ты убиваешь других? По километровому телу жука волной прокатилась конвульсия от моего концентрированного ментального удара. В трёх местах его тела вспухли бугры и прорвались фонтанами слизи. Жук взвыл от
адской боли, разорванный на несколько частей. Но продолжал активно куда-то ползти. Причём ползли только передняя и задняя его части.
Пришло время прекратить агонию и поработать немного мечом. После каждого моего взмаха он проходил через тело жука как сквозь масло, отсекая приличную часть его тела. Здесь мне пришлось немного побегать, чтобы нашинковать его равными частями. А жук-червь всё не умирал. Вот ведь живучий, гад. Пришлось опять применить луч и выжечь все внутренности этого монстра. Вонища стояла страшная и всё заволокло дымом от сгоревшей плоти. Море слизи разливалось вокруг, по которому приходилось шагать, как по болоту.
Но я испытывал огромное моральное удовлетворение от этого. Я ощущал себя настоящим мясником на скотобойне. Только вот одним я был недоволен — отсутствием трофеев. Вон, когда я космических пиратов с планеты Кеплер уничтожил, мне и машина времени, и центр планетарной обороны достались. Плюс сама планета и сорок линкоров впридачу, которые я, правда, подарил, но это были трофеи. А здесь что? Куча слизи и вони и пустая планета. Которую можно только выставить на продажу на Нью-Йоркской фондовой бирже. Только эта биржа сразу рухнет, так как столько денег просто на Земле нет.
И станут меня после этого называть «торговцем планетами». Ладно, хоть сама планета в зачёт пойдет. Надо будет сюда побольше дроидов заслать. Кроме перевозки жука, пусть разведают её недра. Может что ценное здесь найдётся. Но пора было отсюда выбираться. Придётся топать назад пешком и подбирать по дороге Анубиса.
А вот и он сам дошёл, так подбирать никого не надо. Быстро оклемался, однако.
— Что-то здесь слишком сильно воняет, — сказал он, оглядываясь вокруг. — Лихо ты тут поработал, Андр.
— Живучий, гад, оказался, — ответил я, материализовав из воздуха большую чистую тряпку, которой сначала тщательно вытер меч, а потом и скафандр. — Пришлось кишки ему выпускать, а потом резать на части, чтобы он не смог регенерировать.
Мы двинулись в обратный путь, в зал совещаний, где остался антиграв. Не хотелось оставлять его здесь. Найдя нашу летающую платформу и устроившись на ней, я открыл портал на лунную базу и мы спокойно перелетели в центральный зал управления.
— Товарищ Андрей, — обратилась ко мне Крис, видя своими камерами, что в грязном скафандре я совсем не похож на генерала армии, — во время вашего отсутствия никаких происшествий не произошло. Курсанты с офицерами проходят учёбу по графику.
— Понял, — ответил я. — Мы идём мыться. На Клендаху остался один живой мозговой жук. Его надо будет оттуда забрать. И пошли на планету дроидов в целях поиска полезных ископаемых. И может что ещё там найдёте. Ведь кто-то же был там до жуков.
— Сделаю. Жук, которого вы привезли, оклемался и сидит в отдельной клетке.
— Хорошо. Пять некромонгеров уже подготовили к транспортировке на Землю?
— Да, их доставили ваши абордажные команды.
— Раненые среди курсантов были?
— Нет, только синяки. Их опытные лейтенанты учат и сами повышают своё мастерство. Очень хорошая практика для молодых в овладении навыками захвата чужих кораблей в космосе. Только уж очень любят они пострелять. Много ремонтировать и восстанавливать после них приходится.
— Ничего. Зато в бою эта наука им жизнь спасёт.
Мы пошли с Анубисом в душ, а потом в столовую. Что-то есть очень захотелось. Даже море слизи от арахнидов не смогло перебить мой зверский аппетит.
— Ты как, оклемался? — спросил я Шакала.
— Голова ещё тяжелая, — ответил тот и тряхнул головой. — Меня, как будто, бревном по голове стукнули.
— Телепатический удар — штука страшная. Особенно когда попадается сильный телепат, как этот мозговой жук. От такого ментального удара голова, как арбуз, может взорваться. Я ему такую же штуку в ответ устроил.
— Вы и это делать умеете?
— Умею. Тебе ещё повезло, что ты рядом со мной не оказался в тот момент. Этого жука-червя разорвало сразу в трёх местах.
Анубис ничего не сказал, но посмотрел на меня с некоторой опаской. В его мозгу промелькнула мысль, что он правильно сделал, что не попытался меня убить при нашем первом знакомстве. Такая попытка могла закончиться плачевно для него и он теперь хвалил себя за проявленную осторожность и предусмотрительность.