— Винтовочная пуля, — ответил он, покрутив рулю перед глазами. — Калибр 7,62. А в чем вопрос?
— Дело в том, что около двух часов назад меня пытались убить. Именно этой пулей. Стрелял снайпер с очень большого расстояния. И произошло это через сорок минут после того, как я уехал от Леонида Ильича.
— Ты уверен, что это было именно так?
— В вас тоже стреляли и вы видели ещё тогда, на что я способен.
— Но это точно не Суслов. У него нет специальной команды ликвидаторов или снайперов-одиночек.
— Если бы это был он, то я бы уже решил этот вопрос самостоятельно. Я догадываюсь, кто это сделал. У меня к вам по этому поводу вопрос. Где ваш доверенный человек, которому я сообщал во время нашего концерта у вас в клубе данные по заговорщикам?
— Он два дня не появляется на службе и мы не можем его найти. Ты думаешь, это он?
— Не он сам. Это заговорщики его вычислили и он им меня сдал. Но это уже мои проблемы.
— Думаешь, справишься?
— А кто из ваших может остановить летящую пулю, выпущенную из снайперской винтовки? Вот и я о том же. Я теперь сам могу полностью позаботиться о себе. С сегодняшнего дня мою охрану-слежку можете снимать. Мне она уже не нужна.
— И этому ты тоже научился в Англии?
— В Англии я расширил свои возможности. Но они, пока, не безграничны.
— Ну, вот видишь. Значит, понимаешь, что против роты солдат у тебя шансов нет.
— Это у них против меня никаких шансов нет. Вы же читали английские газеты?
— Там нет конкретных цифр, да и о тебе там очень обще написано. Получается, что они специально приуменьшили твоё геройство? Да, отпустили мы тебя в Англию на свою голову.
— Благодаря этой поездке я вам Горбачёва вычислил и сдал. Без Англии этого никак не получилось бы сделать.
— За это тебе отдельное спасибо. Я как раз собирался докладывать Брежневу об этом, когда ты появился. Но потом, когда ты ушёл, то при Суслове всё это выложил, подчеркнув твою роль в этом деле. Леонид Ильич был в гневе на Горбачёва. Решение по нему пока не принято, Брежнев взял два дня на раздумье, а вот Суслов сразу предложил решить с ним вопрос кардинально.
— Как и со мной.
— Про Суслова не переживай. Выяснилось, что ему опять на тебя неправильную информацию передали. Так что твой вопрос мы закрыли. Теперь уже у меня к тебе два вопроса. Первый — продолжение моего лечения.
— Я могу приступить к нему хоть сейчас. Дневник своего состояния ведёте?
— Да. Все результаты записываю каждый день. Уже заметно улучшение. Даже врачи на это обратили внимание.
— Очень хорошо. Тогда давайте начнём.
Процедуру лечения я провёл, как и прошлый раз, довольно быстро. Изменения в лучшую сторону были уже заметны. Ткань почек начала активно восстанавливаться, а вот области, где было больше соединительной ткани, немного уменьшились. При моих возросших способностях я мог вылечить Андропова уже на следующей нашей встрече, но я не собирался этого делать. Слишком резкое выздоровление пациента будет очень подозрительным, да и мне хотелось, чтобы Андропов был подольше зависим от меня.
— Всё, — сказал я. — Ситуация улучшилась значительно. Поэтому продолжим в том же ритме. Думаю, что не через семь, а через пять месяцев у вас всё будет отлично.
— Это радует. Ты, я так понял, и в лечении преуспел?
— Есть такое дело. У шведской королевы Сильвии тоже начались проблемы с почками, но там был только песок. Поэтому справился быстро. Её муж интересные вещи предлагал в области взаимовыгодной торговли между нашими странами. Я ему обещал с Леонидом Ильичом на эту тему переговорить.
— Когда ты всё успел? Ну, это риторический вопрос. А вот к тебе ещё есть вопрос по поводу твоего сплава, который ты называешь орихалком. Леонид Ильич очень заинтересовался этой проблемой. Но хотелось бы более конкретных доказательств. Нужен слиток для проведения химического анализа и опытов. Сам понимаешь, кинжал стоимостью в двадцать миллионов долларов на это дело не годится. Да и Брежневу он очень понравился.
— Вы вообще-то представляете себе, сколько этот слиток может стоить?
— Понятно, что баснословно дорого. Но он очень нужен. Мы готовы заплатить сколько ты скажешь.
— Да не надо мне денег. Мне квартира рядом с моей нужна, в этом же доме.
— Это дело решаемое. Я так понял, что ты их хочешь обьединить? Значит, сведения о том, что ты живешь сразу с двумя девушками, верны?
— Эти девушки являются самой большой ценностью для Советского Союза. В ваших же интересах сделать так, чтобы с них даже волосок не упал.